Несколько месяцев назад Арион прибыла в далль, чтобы привлечь Нифрона к ответу за мятеж, и какой-то селянин ударил ее камнем по голове. Отрезанная от Искусства, после травмы она не могла сотворить даже самого простого заклинания. И только когда Арион сняла с головы повязки, к ней вернулся дар. Судя по всему, Сури боялась мести фрэи жителям далля, поэтому исписала бинты дхергскими рунами и тем самым блокировала магические способности Арион.

Вновь обретя дар, Арион сразилась с Гриндалом. К концу поединка боль буквально ее ослепила. После битвы она не уснула, а потеряла сознание. Проспав сутки, Арион чувствовала себя разбитой и опустошенной, зато к ней вернулось Искусство. Или так ей казалось…

Задействовав Искусство, чтобы погасить горящую Магду и пленить великана, Арион снова навлекла на себя головную боль. Хотя больше ничего не блокировало ей доступ к силе Искусства, применять ее без ущерба для себя она не могла.

– Ты не спишь. Хорошо. – По охапкам соломы, некогда бывшей крышей, подошел Нифрон. Глава галантов впервые за много недель облачился в доспехи, и бронза ярко сверкала в лучах полуденного солнца. – Неужели ты до сих пор считаешь, что можно найти мирное решение конфликта?

В его голосе звучала злость. Ему хотелось драться – по крайней мере, на словах. Неудивительно, что инстарья стали сословием воинов.

Сури с Падерой удалились, но от Нифрона Арион не смогла бы отделаться с той же легкостью.

Боль вернулась шквальными волнами, замутившими ее взор. Фрэя мучительно скривилась и потерла лоб в надежде, что Нифрон поймет намек и оставит ее в покое.

Тщетно.

Нифрон указал на окружающие их руины.

– Думаешь, нападение было случайным? Одиночная банда грэнморов забрела за три сотни миль от дома сама по себе? Чудом миновала патрули инстарья, промаршировала мимо Алон-Риста и набросилась на этот далль просто так, ради собственного удовольствия? А буря? Тоже роковая случайность?

– Нет, я так не думаю, – проговорила Арион, медленно цедя слова. Она надеялась, что он поймет, как ей плохо. Из чувства простой порядочности он должен…

– Так что ты думаешь?

Ничего она не думала. В том-то и беда. Думать было больно. Ясное дело, атака запланированная, только в кого именно метили? Мстили деревне рхунов за гибель Гриндала? Нифрону за мятеж? Особо впечатляла меткость молний. Неужели принцу Мовиндьюле удалось убедить отца, что Арион представляет угрозу?

– Сейчас не время для подобной беседы. Я устала, голова болит, и я просто хочу отдохнуть.

– Твоя нерешительность уже отняла у нас бесценное время! Пока мы шатались без дела и ничего не предпринимали, прошло несколько месяцев. – Нифрон обвел широким жестом руины. – Вот тебе результат! Мы должны пойти войной на фэйна Лотиана.

– Войной? – Настала ее очередь скептично переспрашивать. – Какой войной? Да, на Далль-Рэн напали, но разве можно винить в этом лично Лотиана? Далль-Рэн принял тебя и твоих галантов, один из его жителей убил Первого министра Гриндала. Это месть, простая и незамысловатая. Война? Нужно разрядить обстановку, а не раздувать пламя.

– Неужели ты настолько наивна? Дело вовсе не в одном далле. Тебе хоть сказали, почему отправляют за мной? Ты знаешь, какой именно проступок я совершил?

– Знаю. Ты напал на Петрагара, нового наместника Алон-Риста.

– Я предпочел избежать ареста за неподчинение приказу – разрушить деревни рхунов, все до единой. Лотиан хочет уничтожить рхунов. Фэйн сам объявил войну!

Арион помнила сгоревшие руины на пути и только сейчас поняла, откуда они взялись и почему.

– Нельзя воевать с Эстрамнадоном! Ты ведь не станешь убивать своих сородичей? Тогда ты нарушишь Закон Феррола и не попадешь в Пайр! Прожить остаток дней в изгнании – это одно, и совсем другое – лишиться загробной жизни.

– Я не собираюсь убивать сам. Я научу драться рхунов. Пусть они и убивают. Рэйт доказал, что они на это способны.

– Думаешь, несколько уроков помогут им выстоять против мощи фэйна?

Нифрон усмехнулся и закатил глаза, будто она выдала нечто одновременно забавное и обидное.

– Мощи фэйна? Да что Лотиан вообще знает о войне? Что знают о войне те, кто живут по ту сторону Нидвальдена? Мы, инстарья, защищали их сотни лет. Если мои многочисленные рхуны станут реальной угрозой, то остальные инстарья к нам тут же присоединятся.

– Думаешь, все настолько просто?

– По крайней мере, мои собратья по оружию не станут вмешиваться в конфликт. Без них у фэйна не будет ни стратегов, ни опытных командиров, ни воинов, ни армии и ни малейшего понятия, как сражаться.

– А как же миралииты? В битве при Мэдоре Фенелия в одиночку победила целую армию дхергов. Твои великие инстарья были всего лишь зрителями.

– Задействуем дхергские руны. Нанесем их на каждый щит, на каждый меч.

Арион была поражена. Нифрон продумал все гораздо основательнее, чем она предполагала. «Умно, только слишком много дыр, пропущенных из-за невежества или глупости». Она вспомнила слова Фенелии: «Легче поверить в диковинную ложь, подтверждающую твои подозрения, чем в очевидную правду, которая их опровергает». Похоже, лгут себе не одни лишь Мастера Искусства.

– Дхергские руны не выиграют войну за тебя, – проговорила Арион, морщась от невыносимой боли, от которой на глаза наворачивались слезы. – Мыслишь ты ограниченно и видишь только то, что хочешь видеть. Руны защищают от воздействия того, кто их носит. Если бы я хотела тебя убить, проще всего было бы предать тебя огню. Он несложен в использовании и не требует особых усилий. Начинающие миралииты осваивают его в первую очередь… Хотя в случае с тобой это не сработает, верно? Пламя не причинит тебе ни малейшего вреда, потому что ты нанес на внутреннюю часть своих доспехов защитные знаки.

Брови Нифрона удивленно взлетели, подтвердив правоту Арион.

– А что будет, если я разверзну под тобой землю? Или уроню на тебя дерево? Что будет, если я изменю русло могучей реки и направлю на твой лагерь? Миралиитов отличает творческий подход ко всему. Мы называем свою магию Искусством не просто так. Как же ты и твоя армия рхунов сможете сражаться с отрядом миралиитов, которые способны обратить против вас саму Элан?

Пульсирующая боль в голове Арион ослабла. Наверное, отвар помог. Теперь ей думалось легче.

– Я забью их численным превосходством. Знаешь, сколько там рхунов? – спросил Нифрон.

– Тысячи.

Нифрон улыбнулся одновременно весело и лукаво.

– Одной из задач инстарья было вести учет численности рхунов, как мы отслеживаем поголовье зверей и состояние дел у грэнморов и гоблинов. Мы считаем их каждые десять лет. Когда рхунов становится чересчур много, мы разжигаем конфликт между гула-рхунами и рхулин-рхунами, чтобы произвести выбраковку лишних.

– Какой ужас!