— Вот значит как. К отцу привязался, — ведьма снова посмотрела на меня. — Немного завидую. У меня нет своего потомства. В отличие от сестер, я могу нести только смерть. Так вот «одарила» меня матушка. Но я сумела найти лазейку. Не могу иметь своих детей, так заберу чужих. Я научилась отнимать жизни, пожирать и удерживать в себе. Не давать теням распадаться. Создавать им новые тела.

— И почему ваши «дети» воюют за Гастоса? — спросил я.

— Гастос… — задумчиво произнесла ведьма. — У него есть власть над другой моей частью. То, что бродит по городу — тело без разума и мысли. Несобранное, незавершенное. Оно скоро распадется. Есть лишь один способ остановить распад — вернуть ключевую часть. Вырвать ее из когтей проклятья Канртега.

И для этого нужен я. Имперский стратег.

— Что есть центр жизни человека? — продолжала Лания. — Голова? Сердце? Печень? Вы умираете без большинства органов. Но мне нужен для жизни один только зуб. Клинок, которым был убит Эагис. В нем моя сила и слабость. Если Гастос заполучит клинок — его победа. Если отдадите клинок мне — пират лишится сил.

— И ради подобного шантажа вы наделили Гастоса своими дарами? — спросил Меликс.

— Докажи, — хрипло усмехнулась Лания. — Не тебе, пешка, меня обвинять. Я сотни лет страдала и искала свой клинок. Даже пришлось возиться с Ножами. Они считают, что я их возглавляю. Смешно. Я просто прихожу и говорю им, что делать, а тех, кто не повинуется — убиваю.

Ну, технически это и есть «возглавлять». Довольно токсичный метод руководства, но всякие начальники бывают.

— И не я одна искала клинок, — Лания кивнула в сторону Екила.

— За ним отправили нашу экспедицию, — добавил бывший венатор. — Некоторые ублюдки из Сената надеялись с его помощью убить Карра.

— Антавий Карр! — прошипела Лания.

Я ощутил, как ее гнев сочится сквозь пространство. Айкари задрожала всем телом, Луна дергалась на полу, даже Гинд побледнел и отступил чуть дальше, хотя до этого держался спокойно.

— Плохо? — как ни в чем не бывало спросил Ноций.

— Да, — уже спокойнее ответила Лания. — Он обманул меня. Нарушил обещание. Проклятье Канртега окружает защита. Ни бог, ни чародей не могут преодолеть этот барьер. Только имперский стратег с подходящими идеалами и силой воли. Карр был таким. Он погрузился на дно, заполучил там силу и обратил ее против меня. Начал день без дня. Я потеряла над собой контроль, а когда вернула его, проклятый Карр уже был далеко. Тогда настал черед Гастоса. Но защита его не пропустила. Он почти умер там. Предатель не подходил. Через какое-то время мы узнали о тебе. И тогда я отправила Екила, чтобы узнать больше.

Кажется, я теперь понимаю, в чем состоял замысел Лании. Обожглась на Карре и теперь не собирается просто договариваться. Она наделила силой Гастоса, чтобы создать Империи врага. Угрозу, для устранения которой нам придется пойти на поводу у ведьмы. Только где гарантия, что она выполнит свою часть сделки? Однако подход Лании мне нравился одназначно больше, чем грубый шантаж Гастоса. Возможно, удастся с ней договориться.

— Что там на дне? — спросил я.

— Оружие, которым был повержен Канртег. Большего не знаю. Знает Карр, но он этой тайны никому не раскрыл.

Я вспомнил бранное поле в Бер-Шадде. Степное солнце уже скрылось за горизонтом, а вдоль ряда погибших легионеров вышагивал этот грозный старик. Блюститель старых порядков. Он забирал тени павших, отправляя их прочь от мертвых тел. А до этого Карр каким-то образом повлиял на боевой дух моих когорот. Такую силу он получил от проклятья Канртега? Если да, то мне определенно стоит туда наведаться.

— Хорошо, — вздохнул я, снова ощущая давящий взгляд Лании. — Спущусь туда и верну клинок. Можно отрубить Гастосу силы, чтобы не мешал?

— Нет. Один раз я была обманута. Теперь подготовилась лучше. Для меня главное вернуть клинок.

— Но если он победит, то присвоит его себе, так ведь?

— Скорее, клинок присвоит его себе, — хрипло усмехнулась ведьма. — Гастос станет моей частью. Мы соединимся.

Вот оно что. После первого провала Лания пыталась создать для себя максимально выгодные условия. Моя победа или победа Гастоса — без разницы. Главное, чтобы клинок вернулся со дна.

— Пусть ваша борьба решит судьбу морей, — добавила ведьма. — Гастос не сможет использовать мое тело. У него останутся бойцы и монстры. Сила против силы. Для меня такое решение проблем естественно. Екил, отправляйся с ними и проследи, чтобы стратег не погиб.

— Как прикажете, — с легкой улыбкой произнес бывший венатор. — В Сейд-Нираме было не скучно. И тут позабавимся.

— Готовьтесь к бою, — посоветовала Лания. — Я буду ждать.

С этими словами она буквально растворилась в воздухе, но ее присутствие все равно ощущалось.

Значит, нам нужно пробиться сквозь героев и чудовищ Гастоса, чтобы добраться до проклятья. Такая задача уже кажется выполнимой. А если Гастос после этого сдохнет, то вообще с удовольствием возьмусь за дело. Тем более…

— Михаир, — мои размышления прервала Орина, — можно на несколько слов, прежде чем все начнется?

— Да. Но у нас мало времени. Гинд, приведи Айкари и Луну в порядок. Я же могу их использовать? — последнее адресовал уже Лании.

Та молча кивнула, и обеих девушек немного отпустило. Я же отошел чуть в сторону с Ориной.

— Что, если проклятье можно снять? — спросила она.

— Я даже не знаю, что оно из себя представляет.

— Карр смог управлять им, по словам Лании. Это же оружие. Михаир, если оно создавалось, чтобы подчиняться стратегам Республики… То на стратегов Империи это тоже распространяется…

В ее голосе звучала искренняя мольба. Тяжело быть героем. Вот Орина очень хочет спасти город, который едва ли ее отблагодарит. Но отказывать ей не стоит. Пусть надеется. Это не позволит ей вонзить нож мне в спину.

— Я попробую. Ничего не могу обещать, но попытаюсь.

— С-спасибо. Эти люди не заслужили такой судьбы. Как бы не были ужасны преступления их предков, вся вина должна остаться в прошлом.

— Пойдем. Пора готовиться к бою за силу Бога Смерти.

Закат практически догорел, обратившись в тонкую красную линию над горизонтом. Над спящим городом сияли звезды. После долгих недель непогоды под облачной пеленой они казались нереально яркими. Улицы затопил белесый туман. Древние башни Канртега торчали из него, словно растопыренные пальцы каменных изваяний, страстно желающие сорвать с неба далекие звезды. Я ощутил прилив сил и решимости. Думаю, все мы сейчас ощутили нечто подобное. Айкари встала с колен, утерев слезы. Гинд снова напялил смешную маску напускной серьезности. Мол, я тут воплощение имперского героизма. Остальные тоже ободрились. Даже у Децималы мораль была выше нормы,