Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кэррин Мёрфи возглавила атаку, и мы с Саней старались не отставать от нее. Она пересекала море врагов скоростным катером, оставляя за собой совершенно обескураженных вампиров. Мы с Саней прокладывали дорогу сквозь эту оглушенную толпу, рубя и расшвыривая тех, кто еще оставался у нас на пути, – и все это время псих-русский не прекращал смеяться.
Мы добрались до лестницы, и сопротивление врага заметно ослабло. Мерфи бросилась дальше. Повелитель Внешней Ночи выбросил в ее сторону руку в золотых перстнях – и воздух перед нами словно сгустился и затвердел. Мы с Саней врезались в него, как в кирпичную стену, и остановились, однако на продвижение Мёрфи это повлияло не сильнее, чем все прошлые атаки, только золотой ореол разгорелся еще ярче. Повелитель Ночи ударился в панику и швырнул в нее один за другим три разряда черной энергии. Мёрфи исполнила на лестнице подобие танца – так уклоняются от ударов боксеры легкого веса, – и все три заряда пролетели мимо, не причинив ей ни малейшего вреда.
Саня охнул и едва успел пригнуться, уворачиваясь от миновавшего Мёрфи заряда. Я прикрылся от второго щитом, а третий ударил-таки меня в бок. Доспехи крестной защитили мою плоть, но я довольно ощутимо приложился о каменные ступени.
Я вскинул взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть, как Мёрфи налетает на Повелителя Внешней Ночи и проскакивает мимо него, сделав мечом одно-единственное вертикальное движение.
Золотая маска свалилась с головы вампира – вместе с передней половиной черепа. Блеснула серебристая вспышка, от которой занялся огнем бугристый вампирский мозг, а потом воспламенилась и хлынувшая из раны кровь. Повелитель Ночи ухитрился каким-то образом вскрикнуть, вслепую расшвырял вокруг себя еще несколько зарядов своей энергии, а потом почерневшей, обугленной грудой упал на камни и затих.
Только тогда исчез сдерживавший нас с Саней барьер, и мы поспешили по лестнице вдогонку Мёрфи.
Тем не менее враг продолжал нас преследовать – слишком много их, черт подери, тут собралось. Где-то ближе к вершине пирамиды я оглянулся и увидел, что Красная Коллегия начинает приходить в себя от неожиданного вторжения кенку. На поле для игры в мяч продолжал кипеть бой; и хотя каждый из пернатых бойцов стоил двух, а то и трех вампиров или полукровок, враг все равно превосходил их численностью. Мне оставалось только радоваться тому, что большинство владеющих магией вампиров осталось там, пытаясь одолеть Серый Совет, а не поспешило за нами.
– Черт! – буркнул я, глядя на кишащую у подножия лестницы толпу. – Черт! – повторил я, бросив взгляд наверх, где в дверном проеме храма мелькали тени. Я беспомощно оглядывался по сторонам и вдруг почувствовал, как кто-то схватил меня за руку с посохом.
Мёрфи трясла меня за запястье до тех пор, пока я не посмотрел на нее.
– Мы с Саней останемся здесь, – сказала она, задыхаясь. – Мы сдержим их, пока ты не заберешь Мэгги.
Я снова посмотрел вниз. Сотни вампиров поднимались по лестнице. Срывая на ходу начавшие мешать им плотские маски. Сдержать их? Чистое самоубийство. Мечи давали своим носителям огромную силу в бою против порождений тьмы, но сверхчеловеками те при этом не становились. Мёрфи с Саней бились уже минут двадцать – а ведь в арсеналах аэробики не найдется ни одного упражнения, сопоставимого по физическим требованиям с реальным боем. Оба уже начинали выдыхаться.
Самоубийство.
Но мне необходимо было попасть в храм.
– Дрезден! – окликнул меня Мартин. – Идемте!
Я даже не замечал, что он трясет меня за плечо, пытаясь заставить подняться дальше.
Наверное, я тоже здорово устал.
Я сосредоточился на Мартине, на ступеньках, стараясь при этом не обращать внимания на жжение в руках, в ногах, в груди. Я сделал глубокий вдох, и это помогло – словно глоток свежего, чистого ветра. Мне показалось, я слышу чей-то шепот на языке, которого я не понимал, – но я узнал голос своей королевы. Я заметил облачко белого тумана, сгущавшееся вокруг меня по мере подъема, – это влажный воздух Юкатана конденсировался на моих доспехах.
А потом холод смыл жаркую усталость, и я почувствовал, как все во мне заполняется льдом – неумолимым, беспощадным, непреклонным. Мои ноги заработали, как поршни автомобильного движка. Один шаг на ступеньку вдруг показался мне недостаточным, и я понесся вверх, перепрыгивая через две, а иногда через три, оставив Мартина далеко позади.
Я вылетел на верхний ярус, и на меня бросился воин-полукровка. Я с рычанием отбил его меч своим и с размаху пнул его башмаком в грудь.
Я услышал, как хрустнул его позвоночник, и он отлетел назад, словно его протаранил грузовик. Он ударился о стену с такой силой, что с крыши наверху посыпалась пыль, и сломанной игрушкой рухнул на камни. Вот такую силу положено иметь Зимнему Рыцарю, и, глядя на бедного идиота, я не испытывал ничего, кроме удовлетворения.
У квадратного храма имеются четыре двери, по одной на каждую сторону, и в той, что находилась от меня справа, появился вампир, сбросивший плотскую маску, но до сих пор закутанный в шкуру ягуара. В руке он сжимал обсидиановый нож – кинжал Красного Короля. Тот самый, которого послали убить Мэгги.
– Дым сражения, говоришь? – спросил я его и почувствовал, как мои губы растягиваются в ухмылке. – Приятель, ты вошел не в ту дверь в неудачное время.
Взгляд его метнулся к полу слева от меня, и я тоже покосился в ту сторону. Там, на полпути от алтаря к левому дверному проему, съежилась дрожащая, закованная в цепи Мэгги; казалось, она вжимается в пол, в надежде, что ее не заметят.
– А ну давай, – сказал я вампиру, снова поднимая на него взгляд. Я слегка покачал мечом, и с его клинка сорвалось облачко белого тумана. И несколько