6-го июля 1935 г., суббота

                         Милый Тихонов,

Мне страшно жаль, что не удалось с Вами проститься[1244]. У меня от нашей короткой встречи осталось чудное чувство. Я уже писала Борису[1245]: Вы мне предстали идущим навстречу — как мост, и — как мост заставляющим идти в своем направлении. (Ибо другого — нет. На то и мост.)

Что Ва*м этот край — по* сердцу и по силам — я верю и вижу. Вы сам — этот край. Факт своего края, а не свидетельство о нем. Вы сам — тот мост — из тех; что сейчас так много строят. Видите — начав с иносказательного моста, кончила — достоверным, и рада, как всему, — что — само*.

С Вами — свидимся.

От Б<ориса> у меня смутное чувство[1246]. Он для меня труден тем, что все, что для меня — право, для него — его, Борисин, порок, болезнь.

Как мне — тогда (Вас, впрочем, не было, — тогда и слез не было бы) — на слезы: — Почему ты плачешь? — Я не плачу, это глаза плачут. — Если я сейчас не плачу, то потому, что решил всячески удерживаться от истерии и неврастении. (Я так удивилась — что тут же перестала плакать.) — Ты — полюбишь Колхозы!

…В ответ на слезы мне — «Колхозы»,

В ответ на чувства мне — «Челюскин»![1247]

Словом, Борис в мужественной роли Базарова[1248], а я — тех старичков — кладбищенских.

А плакала я потому, что Борис, лучший лирический поэт нашего времени, на моих глазах предавал Лирику, называя всего себя и все в себе — болезнью. (Пусть — «высокой»[1249]. Но он и этого не сказал. Не сказал также, что эта болезнь ему дороже здоровья и, вообще — дороже, — реже и дороже радия[1250]. Это, ведь, мое единственное убеждение: убежденность.)

Ну — вот.

Рада буду, если напишете, но если не захочется или не сможется — тоже пойму.

                                       МЦ.

А орфография[1251] — в порядке приверженности к своему до-семилетию: после 7 л<ет> ничего не полюбила.

Большинство эмиграции давно перешло на е. Это ей не помогло.

Впервые — альманах «Поэзия». М., 1983. № 37. С. 144 (публ. Е.Б. Коркиной). СС-7. С. 552. Печ. по СС-7.

55-35. В.В. Рудневу

La Favi*re, par Bormes (Var)

Villa Wrangel 6-го июля 1935 г.

                         Милый Вадим Викторович!

Ваше письмо я получила за день или два до отъезда — очень трудного — так что при всем желании не могла ответить.

Сейчас нашему Фавьеру уже седьмой день, — обжились: знаем, что на той ферме бывают огурцы, а на той вилле — яйца (чаще не бывает ничего), знаем — впрочем, это я одна знаю, ибо Мур еще не ходок — как идти в Лаванду, т.е. на почту и в кооператив за всем, знаем, что море — всегда на том же месте (не как Океан!), а что змеи иногда появляются — непосредственно под ногой и от испуга — тан<цу>ют: вчера еле успела удержать ногу, с судорожным криком: — Мур! Змея! Назад! — а так как здесь только желтобрюхи в два метра — или гадюки, а змейка была светло-серая и очень остренькая, то ясно, что это — не желтобрюх. (Желтобрюхи подползают к самым дачам и жрут цыплят. Это мне рассказывают хозяйки пансионов, очень в цыплятах заинтересованные.)

_____

Мур не купается, ибо операции его — всего 20-ый день (поехали на 14-ый — на волю Божию, предварительно еще, в один день, запломбировав три зуба и вырвав — один: бедный мальчик!) — Мур не купается, но полощется и плещется, как само Средиземное море. Жизнь трудна, но окружение — чудесно: сосны (седые, метелками), мирт, бесконечное разнообразие кустов, которых не знаю по имени, море — в 5 мин<утах> спуску, пока — пустынное: только собаки прибегают купаться, или famille peu-nombrouse[1252]: отец, мать, дитя (сопротивляющееся купанию) — с непременной собакой.

Живем мы на вышке у Л<юдмилы> С<ергеевны> Врангель, рожд<енной> Елпатьевской, а Елпатьевский и мой отец были двоюродные братья[1253] — росли через поле. (Село Талицы, Шуйского уезда, Владимирской губ<ернии>. Лет 70 — назад!) Хозяев еще нет, мы с Муром одни царствуем, к чердачной жаре уже привыкли. Зато — просторно.

_____

Завтра начну переписывать Чорта — Вам на просмотр. Отошлю, примерно, через неделю. Здесь — негде писать (большое), внутри — пёкло, на воле только крохотная площадка от лестницы, на к<отор>ой и примостилась.

Шлю Вам самый сердечный привет

                                       МЦ.

Впервые — Надеюсь — сговоримся легко. С. 80–81. Печ. по тексту первой публикации.

56-35. В.Н. Буниной

Дорогая Вера! Вы уже видите: Фавьер[1254]. Живем 9-тый день, — Мур и я, я и Мур, Мур, морс и я, Мур, примус и я, Мур, муравьи и я (здесь — засилье!). Дом — дико беспорядочный, сад в ужасном виде — настоящее «Дворянское гнездо» (хотя здесь — баронское[1255]. А вдруг — я напишу повесть — Баронское гнездо??). Писать, еще, невозможно, почему — в письме. Вообще, ждите письма (целой жалобной книги на фавьерскую эмиграцию). С<ергей> Я<ковлевич> пе*реслал мне Цейтл<инские>[1256] 50 фр<анков> (собств<енно> — Ваши!).

                                       МЦ.

<Приписка на полях:>

Огромное спасибо — Вам, не ей!

Favi*re, par Bonnes (Var)

Villa Wrangel

8-го июля 1935 г.

Впервые — НП. С. 499. СС-7. С. 291 292. Печ. по СС-7.

57-35. А.А. Тесковой

La Favi*re, par Bonnes (Var)

Villa Wrangel