Пока он опорожнял рюкзак, я рассказал, как Антон обшаривалвсе телеканалы, ведь в особняке Конона принимают телепередачи со всего мира,везде либо клоуны, либо депутаты. Аверьян поржал, Нинель поморщилась:

– Нашли, над чем смеяться, придурки.

– А что? – дивился Аверьян.

– Как не стыдно гыгыкать над депутатами!

– Над избранниками народа? – переспросил Аверьянпонимающе.

Нинель окрысилась так зло, что я сразу подумал, не родня лиу нее в Госдуме.

– Вот-вот!.. Придурки, как есть два придурка, пыльным мешкомиз-за угла прибитые. Ума как в задней ляжк?? таракана, а туда же, умничают!..Сами смеетесь над телевидением, а оно в ваших мозгах придурков уже сформировалообраз депутата, как образ придурка еще круче, чем вы сами, который не свяжетдвух слов. Вы слышали хоть раз, чтобы их назвали просто депутатами? Как нивключу ящик, так – «народные избранники»!.. С такой издевочкой, чтосразу понимаешь – речь идет о таком тупорылом мужичье, что дальше некуда.Вот и вы двое подгавкиваете! Я бы этих, которые с экрана называютдепутатов «народными избранниками», – сразу в концлагерь лет на сто!..Одно дело – пара идиотов, они везде есть… и среди депутатов, и даже баймыделают, но весь депутатский корпус назвать вот так?.. Так чего же удивляться,что туда умные не очень-то рвутся, а либо бандиты, либо наглая сволочь, либо непрошибаемыеидиоты?.. Что варежки открыли?.. Ладно, топайте в гастроном, что вы другоепонимаете…

Мы вышли, подталкиваемые в спины. Аверьян ошалело покрутилголовой.

– Во напор!

– У нее отец не депутат? – поинтересовался я.

Аверьян посмотрел с укором.

– И ты тоже?

– Извини, – сказал я поспешно. – Весь день кручусьпосреди… рыночных отношений, так что везде начинаю усматривать личную корысть.Где тут гастроном?

– Ближайший или лучший?

– Я вижу, ты здесь уже все просек. И какаяпродавщица замужем, какая податливей?

– Все просек, – сообщил Аверьян гордо. – Пойдем,скину на твой хард кое-какую информашку.

Вообще-то он принес кое-что еще вчера, но мы народ битый,знаем, что, сколько ни возьми, все равно два раза к гастроному бегать, так чтовот сейчас все заранее, мы же яйцеголовые, а яйцеголовые, по определению, умныеи знают, что капля никотина убивает лошадь, а капля хорошего коньяка лечит дажепрограммиста, а не только табун лошадей.

Возле винно-водочного ларька с желто-зелеными баночками вруках трое лиц кавказской национальности. И хоть говорят, что нет такойнациональности, но пусть не #%$&ят: такая национальность есть. В неевходят как чечены, так и грузины, армяне и всякие там азеры. Неважно, кто изних мусульманин или христианин с тысячелетней историей, все они одинаково,да-да, одинаково нагло себя ведут на улицах наших русских городов, пристают кнашим женщинам…

Эти трое оценивающе осматривали проходящих мимо девушек,один смачно сплевывал на середину тротуара, второй что-то выкрикивал вдогонку.Женщины горбились, ускоряли шаг.

Аверьян медленно закипал. Я сказал предостерегающе:

– Не заводись, не заводись!

– Да пошел ты…

Кавказцы уже заметили Аверьяна, повернулись. Он двигался наних как танк, голову втянул в плечи. Я вздохнул, шагнул в сторону и сунул рукуза полу куртки.

Аверьян взревел:

– Мрази!.. Всех убьем в нашей России!

Он ударил слепо, зло, не очень умело, но кавказцы были неготовы, русские всегда долго исходят матом, а на продолжение их обычно нехватает, и чернявый отлетел на два метра, как будто кролика лягнул копытомбрабантский жеребец.

Третий кавказец, самый старший, красавец с роскошными усами,который не сплевывал и не ржал вслед женщинам, сразу взглянул на меня. Взглядбыл острый, оценивающий. Я вспомнил Конона, всю его власть, его возможностиотмазать в милиции и даже расправу над пакостником, это все отразилось на моемлице, а руку я все еще держал за полой и даже слегка оттопырил там указательныйпалец.

– Гасан, – резко бросил усатый. – Махмуд!..

Я не понял, что он еще прокричал им на своем гортанномнаречии, но оба подхватили сбитого наземь, быстро утащили за будку. Аверьянстоял, покачиваясь, как сорокапушечный фрегат на волнах, глаза дикие, ноздрираздуваются, кулаки сжаты до треска суставов.

Я медленно вытащил руку, размял пальцы, будто онитолько что сжимали рукоять магнума.

– Пойдем, Аверьян. А то закроют на обед.

Он судорожно оглянулся.

– На обед?.. Пойдем, пойдем скорее… Погоди, какой обед вшесть вечера?

– Неважно, – ответил я. – Кое-где все ещесоциализм.

Мы перешли на другую сторону, вон распахнутые дверигастронома, но Аверьян все еще исходит ненавистью, глаза сверкают, даже несообразил еще, что впервые со времен детства ударил человека… да еще и таккруто, клево, сокрушающе!

Я сам чувствовал, что этих наглых тварей без всякойжалости бросил бы под гусеницы танка, но посмотрел на злого Аверьяна,расхохотался.

– Погоди, а почему они тебе так не ндравятся?

– А тебе ндравятся? – ответил он еще злее.

– Нет, ты сперва скажи, за кого баймаешь в ролевухе: заколдуна, некроманта, паладина, варвара…

– Варвара, конечно, – ответил Аверьян. – При чемтут…

– А при том, что это тоже варвары. Что, не так? Ониведут себя в жизни так, как ты осмеливаешься вести себя только в баймах.Свободно, не придерживаясь никаких норм цивилизованного города.И приставать к женщинам им не стыдно. Тем более чужим! Ты же в баймах тожене церемонишься!

Аверьян побагровел от негодования, хотел возразить,поперхнулся, закашлялся. Я постучал по его широкой спине.

– Ты… – прохрипел он, – ты… чего… мелешь…

Я напомнил уже не так весело:

– Да и не только в баймах. Помнишь, когда ты приезжал вМоскву в командировки, ты как… варварничал? Мол, мы столичного лоску не знаем,мы из леса, нам любую прынцессу разве что в позу пьющей козы… А вот когдавозвращался в свою Тьмутаракань, там снова становился цивилизованным, ха-ха!

Аверьян раскашлялся сильнее, прохрипел:

– Пошел ты…

– Поймался, – сообщил я. – Признавайся. Ладно,можешь не признаваться! Самые трудные слова на свете – это «я был неправ». Не любишь варваров… других. Да, это самый идеальный вариант, когда всевокруг цивилизованные, сдержанные и культурные, а ты один такой раскованный,без комплексов и предрассудков! Вот и получи…

В гастрономе загрузились, на нас посматривали с опасливымнедоумением даже продавщицы. Явились с потрепанной сумкой и старым рюкзаком, накакой только мусорке подобрали, но берут дорогие коньяки, французские вина,натуральное шампанское…