– Че лежишь? – весело осведомился Шейк, глядя на меня сверху вниз. – Все уже встали, завтракать собираются. Свита готова, короля нет.

Я мрачно посмотрела на парня, но промолчала, ибо на языке у меня вертелись весьма нелестные слова и словосочетания. Ну, Темные Силы, наверняка он удружил! Вечно всюду находит себе компании и веселится, а другие страдают! Узнаю, кто меня опоил – задушу.

– Реально, вставай. Умываться, чистить зубы, бриться будешь? – спросил Шейк тем временем.

– Что? – шепотом спросила я. – Где бриться?

– Понятно. Пил всю ночь в одну морду, – отозвался Шейк и, насвистывая веселую мелодию, направился дальше.

Едва скрылся из виду он, как в гостиную ворвалась незнакомая светловолосая девица в коротком синем платье, поверх которого она накинула теплую кофту – догадалась все-таки, что не знойное лето.

– Доброе утро, Ярочка! – воскликнула девица и обняла меня, прижимаясь так фривольно и тесно, что у меня едва глаза не вывалились из орбит. Пока я тормозила, пытаясь понять, что происходит и почему меня так называют, девица потерлась своей щекой об мою, чмокнула в нос и заявила: – Ты такой ми-и-лый. Но колючий!

Что-о-о?!

Я в панике отпихнула сумасшедшую от себя и, кажется, не рассчитала силы – девица слетела с дивана, легко, как вещь. Она ударилась о кресло, скорчила жалобную мордочку и захныкала. Судя по всему, ей было больно.

А я стояла и смотрела на нее, не понимая, почему мир стал… ниже? А зрение – другим. И в теле странные ощущения, а управлять им… сложно? Я как будто на шарнирах.

Девчонка продолжала плакать, сидя на полу.

– Эй, Ярый, ты чего?! – выросли около меня еще два каких-то незнакомых типа. Кажется, оба стали свидетелями произошедшего. Лицо одного было удивленным, второго – откровенно злым. Но мне не было до них никакого дела – я в панике коснулась собственной щеки и поняла, что девица была права – щека действительно оказалась покрыта легкой щетиной. Кололась.

Все во мне похолодело, но вместо привычного удара страха в солнечное сплетение у меня подкосились коленки, и впервые в жизни я поняла, что это не только литературное выражение.

Что со мной?

– Какого черта ты на нее руку поднимаешь? – тяжело смотрел на меня загорелый рослый брюнет, пока его друг поднимал девушку с пола. Кажется, уже с утра он был нетрезвым: я остро чувствовала неприятный запах алкоголя – обоняние обострилось. – Иди сюда, я тебя правилам вежливости поучу.

– Пошел ты… – бросила ему я, все еще пораженная наличием щетины на собственном некогда гладком лице.

Хриплый мужской голос, сорвавшийся с моих сухих губ, перешел почти на фальцет. Я в ужасе замерла и схватилась рукой за горло, пытаясь понять, в чем дело. И тут меня накрыло еще большей волной ужаса – шея, которая принадлежала мне, оказалась совсем не такой, к какой я привыкла – более массивной, с выступающим кадыком. Мужской.

– Я тебя сейчас за нее порву! – вещал брюнет.

Не слушая его, я перевела ошалелый взгляд на руки – они тоже изменились, да еще как! Пальцы вытянулись, ладони стали шире, плотнее и длиннее, и под светлой кожей вились переплетения вен, и выступала на запястье косточка… Такой рукой можно было охватить гораздо больше клавиш на фортепиано, чем привыкла моя рука.

И ведь я видела, видела эту руку, и я трогала ее, и переплетала свои пальцы с ее пальцами. И…

Не слыша, что дальше орет рослый брюнет, я ощупала свое лицо, убедившись, что оно вовсе и не мое, и инстинктивно прижала руку, сжатую в кулак, к быстро бившемуся сердцу.

Там было… пусто.

В ужасе я схватилась за грудь – вернее, за то место, где у меня должна была быть моя родная грудь, но поняла, что ее нет.

Не обращая внимания на грозные крики брюнета и плач девушки, которой помогли подняться с пола, я бросилась к столику, на котором лежал чей-то телефон, и поднесла к лицу. На черном тонком экране отражалось чужое лицо.

Я стала мужчиной. Но не просто мужчиной, а Ярославом Зарецким.

Брюнет, который мои действия принял за некие изощренные издевательства, не выдержал и попытался меня ударить. А я даже отдать приказ этому новому телу никакой не смогла – оно само, инстинктивно, сгруппировавшись, увернулось от удара. И рука, сжатая в кулак, сама сделала резкий выпад вперед, соприкасаясь на секунду костяшками с чужим подбородком.

Я никогда не била людей так… До дикого блеска в глазах. До боли. До крови.

Противник утер кровь кулаком, усмехнулся зло и бросился на меня.

Это происходило словно не со мной. Как будто бы это была не я. Я наблюдала за этим со стороны.

Боже, нет. Этого не могло произойти! Это вымысел, сказки, фантастика! Эмоции внутри полыхали как пламя, поглощая былое спокойствие и уверенность в себе и в завтрашнем дне.

Глаза неожиданно заволокла темнота.

– Парни, вы чего?! – попытался вмешаться второй молодой человек, который поднялся с пола вместе с девушкой. Но разъяренного брюнета было уже не унять.

Не в силах перенести подобное, я просто упала в обморок до того, как он ударил меня в ответ. Его кулак фактически просвистел над моей головой.

Последнее, что мне довелось услышать, был тихий, но злой голос, принадлежащий Вану:

– Кто мне тут Яра положил? Ты? Значит, ты следующим ляжешь.

…и темнота меня поглотила.

* * *

Ярослав проснулся от того, что у него ужасно болела голова, и вообще, он чувствовал себя так, будто его изрядно попинали, покрутили, повертели и засунули в узкую трубу. Отчего-то было тесно – так, как бывает тесно в одежде меньшего размера.

Парень нехотя открыл глаза, и первое, что четко и ясно осознал – зрение почему-то стало чуть менее острым, а некоторые оттенки цветов он видит как-то не так, зато поле зрения неожиданно увеличилось. Ярослав списал это на общее плохое самочувствие. Он лежал на боку, непривычно подложив руки под подушку, и даже не сразу понял, что в постели находится не один, а в компании с кем-то теплым и тихо сопящим во сне. И этот кто-то не просто лежал рядом, деля кровать, а обнимал его одной рукой, а ногу закинул прямо на бедро. Порядком удивленный Яр изловчился и коснулся этой самой ноги, с облегчением поняв, что она – женская и гладкая. Спать в подобной позе с тем же Шейком или Ваном было бы перебором для их многолетней дружбы. Но вот кто из девушек оказался с ним в одной постели, парень не понимал. Он даже не помнил, как оказался в какой-то из спален коттеджа, хотя засыпал в гостиной, на неудобном диване. Может быть, вчера он выпил лишнего и, потеряв рассудок, уединился в свободной комнате с одной из незанятых девчонок? Но что же он такое пил, что у него напрочь отшибло память? Только домашний сидр глотнул перед сном…

Мысль о том, что он провел ночь с кем-то, не радовала.

«Интересно, кого я осчастливил?» – мрачно подумал Яр и с интересом, невзирая на головную боль, продолжил исследовать ногу девушки, которая и не думала убирать ее с его бедра. Исследования показали, что дама позади него была одета в короткие шорты. Кроме того, мышцы на ноге показались ему подтянутыми и хорошо очерченными, как будто девчонка часто занималась в спортзале. У Насти ноги были длиннее и тоньше.