– Может быть, действительно стоит попробовать сохранить мир? – предположил Император. – Отменить последние приказы, вернуть все, как было, стянуть полки к границе и выжидать?

– Тогда Атаман размелет их в муку, если все же решится воевать! Как вы не понимаете, нельзя дать ему ударить. Вот что, близнецы. – Она встала на середине комнаты и скрестила руки на груди. – Решайте сейчас, но из этой комнаты у нас два пути. Либо к войне, которая объединит все известные народы, либо бросить Империю и уйти в безвестность. Потому что, коли промедлим сегодня, Империя падет, с нами или без нас. Скажи, Ведьма, разве я не права? Что ты видишь в будущем?

– Права. – Ведьма тяжело вздохнула. – Чубы найдут повод для нападения, раньше или позже. И чем ближе время нашего ухода, тем больше у них шансов на победу.

– Вот и я то же говорю! Мы прошли половину пути. Но Империя еще недостаточно окрепла и встала на ноги. Без Золотого Моста нет Венедии. Твое слово, Император.

– Поднимай песью хоругвь и вилецких егерей, – ответил брат. – Как только улицы опустеют, мы выступаем.

– Хорошо. – Паучиха рассмеялась. – Значит, действуем так. Ты, дорогой, займешься Атаманом. Я отдам приказы нашим полкам и наемникам, а потом, если успею, присоединюсь к тебе или прикрою отступление. А ты, сестра, остаешься здесь. Вели своим ученикам лечь на дно. Если что-то пойдет не так, они станут нашим резервом.

Паучиха поцеловала Императора и быстро вышла из комнаты. Ведьма бросила на брата взгляд, полный тревоги.

– Неспокойно мне, – вдруг произнесла она.

– Что ты видишь?

– Ничего. И это волнует меня больше всего. Мы чего-то не знаем. Я не знаю, и мой мозг не может сложить происходящее в единую картинку. Может, все же откажемся от этого плана?

– Искатель? – Император понимающе усмехнулся. – Это из-за него?

– Не совсем. Но он посеял во мне сомнения в том, что мы делаем. В правильности…

– Так уходи к нему.

– Как я брошу вас? Это слишком уж попахивает предательством, – с мукой в голосе произнесла она.

– После этой ночи… – Император запнулся. – Сестра, ты нужна мне всегда. Мы с тобой одной крови. Никого ближе у меня нет. Но если тебе так беспокойно, давай исполним вместе этот последний план, а потом уходи. Я не стану держать тебя, вижу ведь, ты все еще рвешься к нему, и он забыть тебя не может. Возможно, лет через тридцать, когда наши ученики станут полноценными схимниками, мы снова встретимся. И тогда все будет по-другому.

Она лишь молча кивнула. Паучиха вернулась. В руках ее был длинный венедский клинок.

– Думаю, тебе это пригодится. – Она бросила оружие Императору, но тот сделал шаг в сторону. Меч пролетел через комнату и жалобно звякнул в углу.

– Не пригодится, – твердо ответил брат.

– Ты идешь против Атамана, который никогда не расстается с оружием.

– Нет! – рявкнул он. – Я не хочу победить так! Хочу остаться схимником до конца, каким бы он ни был! Мы – не воины. За все эти годы я ни разу не прикасался к оружию. Пусть так будет и впредь!

– Любимый…

– Нет! И хватит об этом.

Ветер усиливался. Небо затягивали черные тучи. Казалось, гнев людей поднялся до небес и погода готова ответить на него ненастьем. Толпы были уже не такими плотными. На улицах оставались те, кто считал себя самым обиженным или же кого самые обиженные наняли. Но в возмущенных криках не осталось прежней мощи. Стихийное народное выступление катилось по инерции, готовое потухнуть под первыми струями ливня, который, я это прекрасно видел, разразится этой ночью. Дождь омоет огромный город и, возможно, вернет ему прежний покой.

Книжник зажег в доме множество свечей. Груды свитков теперь валялись насыпом в углу. На столе развернули карту Венедии в исполнении Зануды. Егерь и Ловец о чем-то спорили. Книжник сидел во главе стола и гладил маленькую черно-белую кошку. В его лапищах зверек казался совсем котенком. Зануда и Барчук тоже, видимо, участвовали в споре, но сейчас приумолкли, подавленные авторитетом второго поколения.

– Да нет же! – крикнул Ловец, когда я вошел. – Южнее эта битва произошла! Там до сих пор находят обломки мечей и эти странные облачения духовенства. Понимаешь? Облачения. Откуда бы им взяться?

– А я тебе говорю, у Кровавого брода они встретились! Княжьи рати сперва сдерживали противника, потому как в меньшинстве были. А на третий день острожские егеря севернее реку перешли. Вот тогда духовенство отступило, чтобы не быть окруженным. Но к тому времени на помощь князьям подошла лужская конница, а с юго-запада надвинулись вилецкие полки. Там, где ты показываешь, истребляли остатки армии духовенства.

– Кровавый брод назывался так задолго до богоборцев!

– Конечно, потому что по реке проходила граница между Острожским и Вилецким княжествами. И крови там довольно пролилось, у этого брода.

– О чем спорят? – спросил я у Книжника, который только и заметил мое появление.

– Да по поводу первой битвы в этих самых войнах за веру, – отмахнулся он.

– И кто прав?

– Наверняка не знаю. Но чувствую, что Егерь. Он сам из тех мест.

– А что это ты себе кота завел?

– Это кошечка, Паучихой кличут.

Я расхохотался. Книжник усмехнулся, но улыбка затерялась в густой бороде.

– Так соскучился по нашей сестре, что кошку в ее честь назвал?

– Нет, Искатель. Пергамента у меня здесь много, а мыши да крысы до него весьма охочи. Кошечка моя этих вредителей вылавливает. Совсем как тайный сыск, в котором, если не врет, раньше служила Паучиха.

– Не врет она. – Егерь оторвался от спора. – Знал я ее раньше.

– И из какого она княжества? – Ловец, казалось, наоборот, готов был спорить с Егерем по любому поводу. – Не припомню, чтобы сталкивался.

– Так на то он и тайный сыск. – Ученик Охотника развел руками. Да и тон его был не резким, скорее, каким-то примирительным.

– Для кого тайный, а для кого – нет. Мы своих возможных противников знали. Понимаешь, знали, нельзя было иначе.

– Мы с ней из Острожского княжества.

– Так вот откуда у тебя эта книга! – воскликнул Зануда.

Но еще громче прозвучал голос Ловца.

– Нет такого княжества! – заявил Ловец.

– Сейчас нет, – печально поправил его Егерь.

Я тяжело вздохнул. Слишком уж много за последние пару дней пришлось мне выслушать историй о прошлом. И вот вновь задели за живое еще одного схимника. С другой стороны, даже Книжник не знал, откуда родом наша Паучиха. Да и все равно, завтра ухожу из Золотого Моста. Что бы ни чуял Ловец, какие бы истории про богоборцев ни сочинил мой Зануда, хватит. Объединить одиночек, которые даже к общему мнению прийти не могут? Нет. Схима превыше всего. Пусть братья скалятся друг на друга, как псы, пусть кузены с Книжником ловят убийц. Дождусь Ведьмы, и мы уйдем.