— Возьмете груз?

— Да.

— Не рискованно? Ехать к Марату с настоящим грузом…

— Я рискую совсем не грузом, — ответил Вадим.

«Что ж, он имеет на это право, — подумал Меркулов. — Сейчас он имеет право на все». Предупредил:

— Марат свяжется с вами около одиннадцати вечера. А встречу назначит не позже чем на двенадцать.

— Вы в этом уверены?

— Курьер, — напомнил Меркулов. — Последний самолет в Ригу уходит в 1.55. В порту нужно быть за час. И час на дорогу. Откуда вы будете звонить?

Вадим подошел к карте Москвы и показал на пересечение кольцевой с дорогой на Белую Дачу:

— Здесь пост ГАИ и рядом — телефонные будки. Две или три, не помню. Позвоню Марату и сразу — вам.

— А если автоматы не работают? Или трубки обрезаны? Не годится. Сделаем по-другому, — предложил Меркулов. — К половине одиннадцатого вечера я подошлю туда нашу машину. В ней будет следователь Косенков. Созвонитесь с Маратом из автомата или из поста ГАИ, телефон там наверняка в порядке. И как только определите место встречи, сразу же — Косенкову. А он по спецсвязи — мне.

— А если Марат позвонит раньше? — спросил Вадим.

— Свяжетесь со мной по сотовому телефону. Номер — у вас на пейджере. — Меркулов обернулся к Косенкову. — Все ясно? Будете при Вадиме Николаевиче офицером связи.

— Слушаюсь!

— А теперь проводите его к моей «Волге». Скажете водителю: я приказал.

— Серьезный малый! — заметил Грязнов, когда Вадим и Косенков вышли.

— Будешь серьезным, когда так припрет!.. Куда же Турецкий подевался? Пора бы ему и объявиться!..

Спустившись во двор, Вадим открыл заднюю дверцу черной меркуловской «Волги» и привычно втиснулся между сиденьем и передними креслами. И только когда машина отъехала от прокуратуры на несколько кварталов, поднялся.

— Куда едем? — спросил водитель.

— На Савеловский вокзал. А потом — на кольцевую. На девятнадцатый километр…

В «Руси» гуляла богатая свадьба. Площадка перед деревянным теремом ресторана была заставлена украшенными разноцветными лентами «вольво», «бээмвухами» и «мерседесами». Возле крыльца «Руси» красовался белоснежный «роллс-ройс» со спаренными золотыми кольцами на крыше и куклой спереди. Среди всего этого сверкающего лака и хрома служебный «жигуленок», на котором приехал Турецкий, выглядел голодранцем, сунувшимся на светский раут. Поэтому Турецкий велел водителю остановиться поодаль и прошел к входу.

На крыльце стояли, покуривая, два молодых человека в черных костюмах и с красными широкими лентами через плечо. Но это были не свадебные шафера. Это была охрана. Турецкий не стал даже и пытаться выдать себя за приглашенного на эту вопиюще роскошную свадьбу.

— Я из фирмы «Микомс», — представился он. — Буженина, карбонат, ветчина. Мне нужна барменша. Ирина Ивановна. Мы поставляем в «Русь» свою продукцию.

— Оружие есть? — спросил один из парней.

Свой «ПМ» Турецкий оставил в сейфе сразу после возвращения из Иркутска, поэтому без опаски поднял руки:

— Можете обыскать.

Его сноровисто охлопали по бокам и груди, потом один из охранников провел его черным ходом, через кухню, в бар.

Барменшу «Руси» Турецкий видел только на фотографии, но узнал сразу.

— Здравствуйте, Ирина Ивановна, — проговорил он. — Вам привет от Константина Дмитриевича Меркулова.

— Минутку! — Она подозвала официантку, кивнула: — Побудь за стойкой! — И провела Турецкого в комнату за баром. — Что случилось? Почему он сам не приехал?

— Он сейчас очень занят. Я его помощник.

Турецкий показал удостоверение.

— Марата, значит, еще не взяли? — догадалась она.

— Пока нет. Скажите, когда к Марату приезжали гости, он принимал их здесь?

— Здесь — очень редко. Чаще не здесь.

— Почему вы так думаете?

— А очень просто, — объяснила барменша. — Закуски им отправляли. Холодное: заливное, форшмак, ростбиф. У нас же очень хорошая кухня. Упаковывали в коробки и увозили.

— Куда?

— Этого не знаю. Мое дело было собрать, а увозили его парни.

— Много было закусок?

— Когда как. На двоих-троих. А несколько раз было и больше — человек на пять или на шесть. По две, а то и по три картонных коробки.

— А почему он не принимал гостей здесь?

— Он же осторожный, как волк. Здесь бывали в основном свои. С чужими встречался где-то на стороне.

— В ресторанах?

— Зачем в ресторан везти от нас закуски? На каких-то квартирах. А на каких… Может, Люська знает? — спросила она себя. — А что, может, и вспомнит.

Турецкий насторожился:

— Кто такая Люська?

— Была тут одна. Мне немного помогала. И к его гостям ездила.

— Как официантка?

— Нет. — Ирина Ивановна усмехнулась. — Увидите ее — сами поймете.

— У вас есть ее адрес?

— Адреса нет. А телефон должен быть. Приходилось иногда вызывать — когда Марат велел… — Она полистала пухлую записную книжку. — Да, есть. Вот он!

Турецкий записал номер:

— Когда она была здесь последний раз?

— Да уж с неделю не появлялась. С пятницы. Убежала — когда Марат устроил пальбу. Должно быть, сидит дома, дрожит от страха.

— Чего ей бояться? — не понял Турецкий.

— Они же пистолет искали. Который Марат бросил. И ее трясли.

— А вас?

— И меня пытались. Да на меня где сядешь, там и слезешь. Послала я их. Сказала, что менты, скорей всего, подобрали.

— И они поверили?

— А что им оставалось?..

Из зала донеслись бравурные звуки туша и дружное многоголосое «горько».

— Кто это у вас там жирует? — поинтересовался Турецкий.

— Хозяева новой жизни. Директор какого-то концерна сына женит. На три дня всю «Русь» откупили. Прямо хоть за Зюганова голосуй!

— А кормиться с кого будете?

— Тоже верно…

Вновь черным ходом, через кухню, барменша вывела его из бара.

— Когда же вы с Маратом-то покончите? — спросила она.

— Сегодня ночью, — ответил Турецкий.

— Точно?

— Точно.

— Ну дай-то вам Бог удачи!..

Из поста ГАИ, стоявшего на повороте к «Руси», Турецкий позвонил в справочную службу УВД и по номеру телефона узнал адрес Люськи.