Еще сказал сам себе: «Возвратись, душа моя, в покой твой, ибо Господь облагодетельствовал тебя»[405] и прочее. И так он вернулся в келию и жил по завету старца, в смирении и сокрушении проводя все время жизни, пока не достиг в мужа совершенного, в меру полного возраста Христова.[406]

279. Старца спросили: «Что такое жизнь монаха?» Он ответил: «Уста истинные, тело непорочное, сердце чистое».

280. Старец сказал: «Отцы крайним подвижничеством вошли в Царствие Небесное. А мы, если сможем, войдем туда кротостью».

281. Старец сказал о Моисее, что когда собрался ударить египтянина, то сперва оглянулся по сторонам и никого не увидел.[407] Т. е. он рассмотрел свои помыслы и, не увидев в своем намерении ничего худого, но что он делает это ради Бога, только тогда ударил египтянина.

282. Старец сказал: «Слова псалма: „И положу на море руку его, и на реки – десницу его“[408] сказаны о Спасителе. Левая Его рука в море, т. е. в мiре. А десница Его в реках, которые есть апостолы, наполняющие мiр водами веры».

283. Сказал один из отцов: «Писание говорит: „Чистое животное – это то, которое пережевывает жвачку и у которого раздвоены копыта“.[409] Таков и человек, истинно верующий и принимающий два Завета, как их хранит Святая Церковь, и уклоняющийся от ересей. Человек должен пережевывать добрую пищу, а злую отвергать. Полезная пища – это благие помыслы, предания святых учителей и подобное этому. А лукавая пища – это злые помыслы о различных прегрешениях и ошибках людей».

284. Старец сказал: «Если в сердце брата, живущего в келии, войдет слово, и он устремится вслед этому слову, еще не достигнув меры и не побужденный к этому Богом, тогда сразу являются бесы и толкуют ему это слово так, как они хотят».

285. Брат спросил: «Что есть возделывание души, необходимое для того, чтобы она приносила плод?» Старец ответил: «Возделывание души – это безмолвие тела и частая молитва, к которой нужно понуждать себя. Совершая такую молитву, человек уже не смотрит на падения людей, но лишь на свои собственные. И если он пребудет в этом, то душа его не замедлит принести плод».

286. Старец сказал: «Многие монахи раздали все свои деньги, оставили отца и мать, братий и сродников, ради прощения им грехов. Они вступили в киновию и совершили великие добродетели. Но от малых и незначительных ошибок их ноги подкосились на радость бесам, потому что они захотели окружить себя мешками и сундуками, забитыми сушеными плодами. Они могут по праву быть названы себялюбивыми, а Писание говорит, что такие люди прокляты и посылаются во тьму внешнюю.[410] „Проклят, – сказано в Писании, – нарушающий межи отцов“.[411] Их постигнет участь Ианния,[412] Анании и Сапфиры,[413] так как они – их сотаинники и соучастники».

287. Брат спросил одного из старцев о помысле хулы: «Скорбит моя душа, авва, от хульного помысла. Сотвори милость, скажи, отчего приключилась со мной эта напасть и что мне делать?»

Старец ответил: «Хульный помысел нападает на нас из-за оговоров, уничижения и осуждения. Но еще больше – за гордость, своеволие, нерадение о молитве, гнев и раздражительность. Все это признаки гордости, которая располагает нас к названным страстям – оговорам, уничижению и осуждению ближнего, а от них рождается хульный помысел. Если он задержится в душе, то бес хулы предаст человека бесу блуда и может даже лишить его рассудка. Поэтому если человек не будет трезвиться, то погибнет».

288. Один брат спросил старца: «Отче, что подразумевает пророк, когда говорит: „Нет спасения ему в Боге его“[414]?» Старец ответил: «Пророк подразумевает нечистые помыслы, внушающие душе отступление от Бога, когда она скорбит по причине находящих искушений».

289. Старец сказал: «Нужно бежать от всех делающих беззаконие,[415] даже если это друзья или родственники, даже если имеют сан иерейский и даже царский. Потому что отступление от делающих беззаконие дарует нам дружбу с Богом и дерзновение перед Ним».

290. Также сказал старец: «Лучше жить с тремя, боящимися Бога, чем с тысячами, не боящимися Его. В последние дни в киновиях на сотню и даже на большее количество братий мало окажется спасающихся. А среди келиотов, думаю, во много раз меньше. Все обратятся к любви к трапезам и чревоугодию. Много званых, но мало избранных.[416] Среди всех будет господствовать любоначалие и сребролюбие».

291. Он же сказал: «Неполезно общаться с беззаконниками ни в церкви, ни на площади, ни в совете, ни в судилище, никогда и нигде. Нужно совершенно прервать всякое общение с творящими беззаконие. Всякий беззаконник достоин отвращения как причастник вечного мучения. Беззаконен всякий, преступающий заповедь Божию».

292. Сказал старец: «Нет более скудного разумения, чем то, которое философски осмысливает Божии дела, оставаясь при этом лишенным Бога. Потому что учащий в церкви или в келии должен прежде сам совершить то, о чем говорит и чему учит, как сказано: трудящемуся земледельцу первому должно вкусить от плодов».[417]

293. Брат спросил старца: «Авва, как некоторые подвижники видят откровения и явления ангелов?» Старец ответил: «Блажен тот, чадо, кто всегда видит свои грехи, потому что таковой всегда пребывает в трезвении». Брат сказал: «Я, авва, видел несколько дней назад одного брата, изгонявшего беса из другого брата». Старец ответил: «Я желаю не бесов изгонять и не болезни исцелять, но хочу и прошу Бога, чтобы не вошел в меня бес, и стремлюсь очистить себя от нечистых помыслов, тогда я бы стал великим. Если кто очистит свое сердце от нечистых помыслов и неленостно будет совершать свое ежедневное монашеское правило, то он несомненно удостоится Царствия Небесного наравне с отцами, совершавшими знамения».

294. Рассказывал один из отцов, что в Фессалонике был девичий монастырь. Одна из дев, понуждаемая нашим общим врагом, вышла из монастыря и впала в блуд. Таким образом бес насмеялся над ее уходом из монастыря. После этого падения она еще немало времени прожила в блуде, но потом, раскаявшись по благости Бога, содействовавшего ей к покаянию, вернулась в свой монастырь и, упав перед воротами, скончалась.

Одному из святых было открыто, как она умерла. Он увидел святых ангелов, которые пришли взять ее душу, и бесов, которые также пришли за ней. Между ними возник спор. Святые ангелы говорили, что она покаялась, а бесы утверждали, что она служила им много времени и поэтому принадлежит им. Долго продолжался их