еще? Прикрыв глаза, Кристиан сконцентрировался лишь на одной мысли. Снова звуки и песни перестали существовать. Он ничего не слышал, ничего не чувствовал, кроме тонких ледяных пальцев Иллирики в своей руке. Они были единственной нитью, соединявшей Криса с реальностью.

Время остановилось. Все вокруг потеряло значение, было лишь одно желание – быть рядом с Иллирикой. Оно занимало все его мысли, хоть и отдавало отчаянием и болью, но Кристиан держался за эту идею как за единственное свое спасение.

– Я люблю тебя, – прошептал он, наклонившись к самому уху Иллирики. Эти слова предназначались только ей одной. Ни Илане, которая рыдала, обняв себя, ни Майки, который прикрыл лицо руками, испачканными в крови Лиры. Только для нее. И эти слова словно завершили заклинание.

Кристиан почувствовал резкий толчок, словно кто-то ударил его в грудь. Нечто подобное он ощутил однажды в монастыре, когда монах каким-то образом отпустил дух Николь. Он даже не успел сделать полноценный вдох, как его поглотила тьма.

Глава 32

Что такое любовь? Это сон наяву.

Это самый бесценный клад.

Ты за него хоть в крови, хоть в бреду.

За него ты и в рай, и в ад.

Кристиан

Первой Крис увидел Иллирику. Она стояла совсем рядом, с улыбкой смотря на него из-под опущенных ресниц. Пепельные волосы рассыпались по плечам, кожа была чистой, без единой раны. Она не была напугана, не испытывала боли. Наоборот, выглядела умиротворенной.

– Ты пришел, – с печальной улыбкой произнесла Иллирика голосом, похожим на перелив серебряных колокольчиков.

– Конечно, – ответил сбитый с толку Кристиан, который до сих пор не понимал, что происходит.

Он опустил взгляд на их переплетенные пальцы. Ладонь Иллирики все также была ледяной, отчего и его пальцы слегка покалывало. Это прикосновение причиняло боль, но он больше всего на свете боялся выпустить ее руку. Тогда она точно уйдет, Крис был уверен. Только он хотел снова заговорить с ней, как заметил еще кого-то в этом странном месте.

Крису показалось, что это женщина. Ее фигура скрывалась под тонким темным плащом, лица не видно из-за капюшона, чему Кристиан мысленно порадовался: он не хотел смотреть ей в глаза. Движения женщины были плавными, а ее плащ словно соткан из самой ночи. От нее тоже веяло холодом, но почему-то Кристиану он казался знакомым. Интуитивно он встал перед Иллирикой, заслоняя ее от этой странной незнакомки. Крис боялся выпускать Лиру из вида и все еще держал ее за руку, хоть это причиняло колющую боль.

Женщина остановилась перед Крисом. Ее плащ слегка шевелился, словно от ветра, хотя в этом странном месте никакого ветра не было и в помине.

– Не стоит прятать ее от меня, Кристиан, – пропела незнакомка чистым сильным голосом, от которого по телу побежали мурашки. – Она и так принадлежит мне.

– Кто вы? – недружелюбно спросил Крис, ощущая волну силы, исходящую от женщины. – И откуда вам знакомо мое имя?

– Ты же и сам догадался, милый, – снова пропела женщина.

– Госпожа Смерть?

Это догадка пронзила его мгновенно, не дав усомниться в абсурдности предположения. Из-за капюшона было не очень видно, но Крису показалось, что женщина улыбнулась. Самому Кристиану было не до смеха. Он не понимал, что происходит, и ему это очень не нравилось.

– Ты мой избранный, – заговорила Госпожа Смерть нежным голосом, протягивая ладонь. Ее руки были покрыты такими же черными татуировками, какие украшали тело самого Криса. – Ты наконец-то научился петь, мой певец. Эта сила будет служить тебе, а ты – ей.

Кристиан замешкался, не желая касаться самой Смерти, но разве в этой безумной ситуации что-то может быть еще хуже? Он протянул руку и легко сжал на удивление теплые пальцы богини. От прикосновения он почувствовал резкий прилив силы, а узоры его татуировки засветились изнутри. Крис не мог оторвать взгляда от серебряного света на своей коже, ощущая себя таким сильным, словно мог свернуть целые горы.

Госпожа Смерть сжала его ладонь в ответ и отпустила руку.

– Я почувствовала, как ты запел мою песню, – тихо проговорила богиня. – Впервые за последние двадцать лет.

Кристиан окончательно убедился, что смог убить тех двоих только с помощью своего дара, хотя не до конца мог разобраться в нем.

– Я знаю, зачем ты явился в мои владения, – снова заговорила Госпожа Смерть.

Кристиан обернулся и взглянул на Иллирику. Она стояла неподвижно все с той же спокойной улыбкой. В голове Криса билось множество мыслей, одна эмоция сметала другую, но Лира была расслаблена. Казалось, что она ничего не чувствовала.

– Так и есть, – подтвердила мысли своего певца Госпожа Смерть. – Ее душа уже не испытывает чувств. Ты должен ее отпустить.

Кристиан посмотрел на богиню.

– Не могу, – с отчаянием в голосе произнес он. – Прошу, верните ее мне.

– Это не в моих силах, – покачала головой Госпожа Смерть. – Я лишь собираю те дары, которые уготовила мне Госпожа Судьба. Ты последовал за ней за Грань, но даже так ничего не изменишь. Одной лишь Судьбе подвластно рисовать узор жизней.

– Значит, сегодня у вас, Госпожа, будут два дара, – тихо сказал Кристиан.

Смерть по-человечески вздохнула, словно разочарованная таким предсказуемым ответом.

– Мой маленький певец, не говори глупостей. Твое время не пришло, – Госпожа Смерть указала на Иллирику. – Она забирает твою жизненную силу. Тебе придется отпустить ее.

– Я не могу отпустить ее, – просто ответил Кристиан. – Я ее люблю.

Рука Криса онемела уже до локтя, он не чувствовал ладони Иллирики в своей, хотя знал, что все так же сжимает ее пальцы. Госпожа Смерть молчала, стоя неподвижно. Лишь ее плащ, сотканный из ночного неба, развевался на несуществующем ветру. Она склонила голову набок, словно что-то решая или к чему-то прислушиваясь.

– Тебе пора возвращаться, певец, – строго сказала Смерть. – Госпожа Судьба сделала свой выбор.

Кристиан хотел сопротивляться, он не желал выпускать руку Иллирики, но не мог. Его Госпожа лишь щелкнула пальцами, и он снова почувствовал толчок в грудь. Последнее, что он видел, – это спокойные глаза Иллирики, а затем его накрыла темнота.

– Это невозможно, – кто-то потрясенно выдохнул за спиной Криса.

– Не мешайте, дайте мне закончить! – прозвучал мелодичный незнакомый женский голос.

Кристиан чувствовал, что стоит коленями на каменном полу. Он снова вернулся в свое тело, снова ощущал тонкие пальцы Иллирики, которые до сих пор отказывался отпускать. А еще он боялся открыть глаза, потому что не желал