Когда Александров и Чика вошли в помещение кассы, хоккеист на несколько секунд замешкался у входа, увидев на стене большой плакат, на котором был изображен его тесть собственной персоной. Актер был запечатлен во весь рост с таксистской фуражкой на голове, а внизу аршинными буквами было написано: «Николай Кучков в киноповести «Горожане».

— Ну что встал, Кучкова не видел, что ли? — пробасил над ухом хоккеиста Чика и даже подтолкнул его в спину кулаком.

«Да это же мой тесть!» — хотел было похвалиться Александров перед своим спутником, но вовремя сдержался, резонно решив, что не стоит открывать перед ним эту информацию. Но мысль о нелогичности появления киношного плаката в сберкассе прочно засела в сознании хоккеиста. С этой мыслью он и переступил порог сберкассового зала. И первое, что увидел — молодого мужчину, одиноко сидевшего за одним из столиков и заполнявшего какой-то бланк. Однако в какой-то миг мужчина оторвался от документа, поднял голову и… подмигнул Александрову. И этот мимолетный знак мгновенно расставил все точки над «i» в сознании хоккеиста. Он связал плакат и мужчину в единое целое, а еще вспомнил вчерашнюю «Волгу», которая гналась за ними по улицам Москвы. И догадался, что вымогателей «расшифровали» и теперь здесь, в сберкассе будет проведено их задержание. А это означало, что от него требовалось собраться и ни единым жестом или словом не выдать своей догадки перед его сопровождающим.

Александров не спеша подошел к одному из окошек, где сидела симпатичная молодая женщина, и, протянув ей сберкнижку с паспортом, произнес:

— Доброе утро, я хотел бы снять деньги со своей книжки.

Женщина молча взяла протянутые ей документы, открыла их и спустя несколько секунд ответила:

— Напишите, пожалуйста, сумму, которую вы хотели бы снять.

И она положила перед Александровым небольшой листок бумаги. Взяв шариковую ручку, лежавшую на стойке, хоккеист написал сумму — 14000 рублей. Взглянув на написанное, женщина сообщила:

— Сумма большая, поэтому вам придется подождать.

— Сколько? — поинтересовался Александров.

— Около получаса.

Александров бросил короткий взгляд в сторону стоявшего рядом с ним Чики. Тот кивнул головой: дескать, подождем. После этого они отошли от окошка и сели за столик у окна, которое выходило на улицу. И пока Чика поглядывал в окно, Александров внимательно наблюдал за мужчиной, который продолжал что-то писать на своем бланке. Но затем он оторвался от своих записей и обратился к той же кассирше, что принимала заказ у хоккеиста:

— Девушка, а мне долго еще ждать?

— И вы подождите, пожалуйста. Когда все будет готово, вам тоже сообщат.

Александров понял, что таким образом мужчина создавал себе алиби перед его спутником, чтобы тот ни о чем не догадался. И, судя по тому, как вел себя Чика, он ни о чем не подозревал, сохраняя спокойствие и даже насвистывая себе под нос мелодию из репертуара Владимира Высоцкого — песню «Москва — Одесса». У Александрова дома была пластинка с этой песней, купленная им в ГУМе, кажется, в год его переезда в Москву.

В это время в передвижном штабе спецгруппы «А» внимательно наблюдали на мониторах за тем, что происходило в сберкассе. Ситуация создалась сложная. Дело в том, что главным объектом охоты был Олег, а его-то среди пришедших за деньгами как раз и не было. Правда, был шанс, что он все же появится — либо в самой сберкассе, либо где-то поблизости. Но время шло, а Олег не объявлялся, вынуждая чекистов нервничать. Отпускать хоккеиста и его сопровождающего с деньгами было нельзя (не было гарантии, что они не потеряются в городе), но и брать их без главаря тоже не имело смысла (это заставило бы его лечь на дно, причем на этот раз еще глубже, чем ранее).

— Кажется, ваши коллеги попали в патовую ситуацию, — произнес Игнатов, обращаясь к Спрогису. — Олега нет, а без него брать его подельника означает, что главарь снова скроется и на этот раз уже надолго.

— Хитер, подлюка, — процедил сквозь зубы Спрогис, который понимал создавшуюся ситуацию не хуже муровца.

Минуло ровно полчаса с того момента, как Александров передал свою сберкнижку кассирше. За это время в сберкасссу зашли несколько посетителей, которые быстро оформили свои дела и ушли восвояси. И в зале оставались сидеть все те же трое: Александров, Чика и незнакомец. Чика уже давно перестал насвистывать мелодию и теперь то и дело бросал взгляд на часы, висевшие на противоположной стене. Наконец, он не выдержал и толкнул в бок Александрова, чтобы тот поторопил кассиршу. Собственно, и самому хоккеисту время было дорого — к часу дня он должен был приехать в Новогорск, в расположение второй сборной СССР.

— Девушка, нам долго еще ждать? — вновь обратился к кассирше Александров.

— Секундочку, я сейчас узнаю, — ответила женщина и, поднявшись с места, вышла в боковую дверь.

Там ее ждали несколько сотрудников группы «А», которые попросили женщину задержать посетителей еще на пятнадцать минут. Это было предельное время, в течении которого чекистам предстояло принять окончательное решение. И это время неумолимо сокращалось.

Игнатов взглянул на свои наручные часы, после чего стал снова оглядывать окрестности вокруг сберкассы. Ничего подозрительного заметно не было. Прохожие сновали вдоль по улице, две женщины гуляли с детьми на детской площадке, а пожилая чета покупала свежие газеты в киоске «Союзпечать», не догадываясь о том, что рядом с продавцом сидит чекист, выполняющий ответственное задание — выслеживает преступников.

В следующий миг взгляд Игнатова наткнулся на того самого мужчину в ватнике и лыжной шапочке, который сидел на лавке у автобусной остановки. И тут муровец поймал себя на мысли, что пока этот мужчина сидел, от остановки ушло как минимум четыре автобуса. А это означало, что мужчина никуда особо не торопился, пропуская мимо себя один автобус за другим. И тут Игнатов решил более внимательно присмотреться к этому человеку. И вскоре заметил, что тот, развернув перед собой газету, то и дело бросает взгляд на вход в сберкассу, как будто чего-то или кого-то ждет. В этот миг к остановке подъехал еще один автобус, но мужчина так и остался на своем месте, занятый чтением газеты. Однако читал он ее как-то без особого интереса — водил глазами с одной страницы на другую, при этом периодически бросая взгляд в сторону сберкассы. И тогда Игнатов решил рискнуть.

Выйдя из автомобиля, он достал из кармана пачку сигарет и закурил. После чего твердым шагом направился на противоположную сторону улицы — туда, где на лавочке сидел мужчина в ватнике. Автомобильное движение по улице в эти минуты было не столь интенсивным, поэтому Игнатов быстро преодолел расстояние до противоположного тротуара. И когда до лавочки оставалось несколько метров, его глаза встретились с глазами мужчины. И муровец прочитал в них такое, что бросило его в холодный пот. Те же самые мысли он имел возможность читать всего лишь несколько часов назад в глазах сумасшедшего стрелка, с которым он вступил в схватку на балконе дома в Колпачном переулке.