Эрика остановилась, состроив крайне сосредоточенное выражение лица. Она перевела взгляд на гангстера, стоящего рядом, и раздражённо цокнула языком.

— Эта скотина посмела угрожать мне! Адам, разве ты не слышал?!

— Босс, я всё слышал. Это ведь я его и убил, когда он вытащил пистолет. Зачем вы продолжили стрелять?

Ричардсон проигнорировала вопрос и застучала каблуками по мокрому асфальту, направляясь к убитому. Она присела перед ним на корточки и принялась внимательно изучать изуродованное тело. Адам бросил взволнованный взгляд на Боба, и они оба направились к своей главе. Мужчина всё ещё чувствовал себя крайне обеспокоенным. Конечно, он понимал, что только у самого Дьявола получится убить Эрику Ричардсон, но что, если Дьявола зовут Кристиан Эдвардс?

Не трудно было догадаться, по чьей наводке здесь появился этот несчастный убийца, не трудно было догадаться, что никто и не пытался убить Эрику на самом деле. У них была игра своего рода, может быть, кажущийся со стороны странным флирт, заигрывания. И если Ричардсон хохотала всякий раз, называя своего благоверного ничтожеством, то Адам волновался.

Далеко не все в мафии приняли легко кандидатуру Эрики Ричардсон как главы мафии, пускай та и была родной и единственной внучкой прошлого дона, коего жарко любили и преданно почитали. Как прекрасно, что она вышла замуж за сына прошлого капореджиме. Кристиан Эдвардс официально стал её правой рукой, но, разумеется, Адаму было известно, что некоторые букашки чуть ли не ноги ему целовать готовы. Конечно, найдутся те, кого не устроит «баба» у руля.

Сам Эдвардс почему-то к власти не рвался, если Эрика приказывала — исполнял, но Адам видел в этом какой-то очередной его хитровыебанный план.

Они все слушали её слова и верили в её планы, но были те, кто тяготел больше к Эдвардсу, он взял таких себе под крыло, сделал своими шавками. В своих мечтах наверняка эти умалишённые видели Кристиана богом, своим Иисусом Христом.

Но не просто так именно Эрика стала главой, здравые люди это понимали. Она кусала и царапала, пытаясь завоевать уважение, многие смогли смириться с переменами и согласиться с тем, что и женщина может стать боссом. Имена всех тех, кто вылизывал пятки Эдвардсу, давно были известны, но Ричардсон с этим ничего сделать не пыталась, лишь иногда припугивала.

И Адам путался, не понимая: Кристиан и Эрика заодно или порознь? Такую загадку даже великие учёные умы не разгадают.

И всё же, Эдвардс никогда в его глазах никакого признания не получит. Да и нравилось ему после какой-нибудь кровавой бойни выпить пива с другими мужиками и посмеяться над тем, какой их «младший босс» конченый мудазвон и вообще собака облезлая.

— Не думал ей в кофе снотворного подсыпать? — тихо спросил Боб, обеспокоенно наблюдая за Эрикой, копающейся в кишках убитого парня. — Когда она в последний раз спала?

— Она умеет? — Адам скорчил удивлённую морду, и друг недовольно изогнул одну бровь. — Я не знаю, клянусь тебе. Мне кажется, у неё едет крыша.

— У неё всегда едет крыша, — уточнил Боб.

— Да, но сейчас по-особенному. Я, блядь, я собаку сожру, если я не прав. И я собаку сожру, если в этом виноват не тот долбаёб, — Адам скривился.

— Ты всегда и во всем винишь её мужчин, — хмыкнул друг.

Адам недовольно скривился и отвернулся в сторону от Боба, чтобы продемонстрировать свою обиду, но заметил, как Эрика выудила из пиджака наёмника маленький обрывок бумаги, а затем запихала руку ему в живот. Гангстер обречённо вздохнул.

— Ну-ка, — вдруг хмыкнула Ричардсон, поднявшись на ноги и повернувшись к гангстерам лицом. Она выудила из длинного пиджака носовой платочек и принялась вытирать окровавленные руки. Спустя время она вытянула вперёд маленькое колечко со сверкающим драгоценным камнем.

— Это вы… из… его кишок? — скривился Адам, изображая рвотные позывы.

— Только не говорите, что это ваш муж придумал, — покачал головой Боб.

— Какой романтик, да? — усмехнулась Эрика. — Вот скотина. Думает, что подослать ко мне наёмного убийцу, заставив его проглотить это жалкое колечко, это верх романтики?! Он повторяется! — она недовольно топнула подпрыгнула на месте.

— А если бы наёмник опоздал? — озадаченно спросил Адам. — Или бы… физиология подвела?

— Фу, зайчик, не надо, — Ричардсон поморщилась и легонечко стукнула гангстера по груди. — Тогда бы мы прямо сейчас поехали пускать моего мужа на стейк. Это омерзительно. Зачем ты мне сказал?!

Она снова скривилась, а Адам довольно улыбнулся, оскалив зубы.

— Босс, я думал, что этого уже достаточно, чтобы поджарить Эдвардса, — спокойно произнёс Боб, сложив руки на груди.

— Бла-бла-бла, хватит, — она нацепила на один из пальцев кольцо, видимо, совершенно не смущаясь того, что достала украшение из чьих-то кишок. На красных губах появилась едва заметная улыбка, и Ричардсон не без удовольствия принялась разглядывать подарок. — Ненавижу, когда вы давите на меня с его убийством. Не хочу. Нужно будет отправить что-нибудь в ответ, — она состроила задумчивое лицо.

— Давайте снова подожжём его бордель? — предложил Адам. — Он же повторяется, почему нам нельзя?

— Подложим динамит в новую машину?

— Детка, он всё ещё мой муж, — покачала головой Эрика. — Угадай, кому придётся ухаживать за ним, если останется инвалидом? Вообще-то у нас были дела, а этот хренов романтик отвлёк нас, — её лицо вдруг стало очень серьёзным.

•••

Вероятно, далеко не каждый житель города Детройт знал о существовании мэра. Нет, разумеется, это было логично, ведь в каждом городе должна быть правящая верхушка, только негласно ею считалась мафия. Люди в шляпах с широкими полями и пистолетами в карманах весьма бросались в глаза, а одно имя Эрики Ричардсон у многих вызывало дрожь на теле, пускай далеко и не все представляли, как она выглядит. Во всяком случае, те, кому судьбой была уготовлена встреча с этой роковой женщиной, запоминали её навсегда. Властная, яркая, с блестящими в безумии глазами и всегда красной помадой на губах. Она восхитительно улыбалась, когда сжимала в своей когтистой лапке нож и приставляла его к чужому горлу.

У Фреда Рамиреса же, мэра Детройта, внешность была достаточно незапоминающейся. Это был мужчина средних лет невысокого роста с начинающимся облысением на голове и с небольшим животиком, из-за которого Рамирес часто издалека казался просто шариком на коротких ножках.

Дело в том, что жена Фреда ранее работала поваром в одном известном ресторане, отчего сейчас, будучи домохозяйкой, постоянно баловала мужа и детей вкусной едой, получая от этого искреннее удовольствие. Мэр не мог держать себя в руках, когда чувствовал распространяющийся по большому дому-особняку запах жаркого в горшочке или яблочного пирога. Вероятно, это пристрастие к