так эмоционально реагировала. Она приносит свои извинения, конечно, она только рада, что у Лексы появился такой чудесный друг.

Олли улыбнулся, и Йенс раздосадовано посмотрел на него. Неужели не понимает, что ему нагло ссут в уши? Ребёнок.

— В общем, надеюсь, сие неприятное происшествие не заставит вас думать о нашей семье плохо, и уж тем более ты, Оливер, не передумаешь дружить с Лексой.

— Нет-нет, что вы, — смущённо пробормотал юноша. — Я и сам очень волновался, боялся, что всё из-за меня.

— Что ты, — Кристиан сделал глоток кофе, но тут же брезгливо отставил кружку в сторону. Йенс прикусил нижнюю губу, чтобы не улыбнуться. Пижон. — Всё в порядке, Оливер. Более того, я бы с большим удовольствием пригласил тебя как-нибудь к нам в гости. Лекса, уверен, была бы только рада. Да и вы, мистер Ольсен, тоже приходите.

— Благодарю, — буркнул Йенс. Издевается, конечно, он издевается. О, а как бы Эрика была рада его увидеть. «Что ты забыл тут, вонючий козёл?» «А я не к тебе, меня твой муж пригласил». Тьфу, блядь.

— Большое спасибо! — воскликнул Оливер. После этого кухня погрузилась в недолгую тишину, прерываемую только звуками хлюпанья, которые Йенс специально издавал, когда пил кофе, чтобы выбесить Кристиана. — Эм, я пойду, наверное, — произнёс, наконец, мальчик, видимо, ощутив на себе слишком уж долгий взгляд Эдвардса.

— Был рад повидаться с тобой, Оливер.

Когда Расмуссен ушёл с кухни, Кристиан принялся испепелять взглядом самого Йенса. Тот же, чувствуя, что с ним хотят ещё о чем-то поговорить, упорно не обращал внимания, делая вид, что сосредоточен слишком сильно на своём слегка пригоревшем кофе.

— Кхм, мистер Ольсен, — не выдержал Эдвардс.

— А, да? — наконец, обратил на гостя внимание Йенс.

— А что вы думаете о произошедшем?

— А что я должен думать?

— Мне… мне правда ну очень неловко перед вами, — вздохнул Кристиан, — вы не поймите неправильно, но у моей жены есть некоторые… психические проблемы.

Ольсен замер и слегка сжал губы, сосредоточившись целиком и полностью на словах Кристиана. Пускай он бесполезный мудак, пускай кусок говна и тратить на него время — дело неблагодарное, но вдруг этот уродец сейчас скажет что-нибудь полезное про Эрику? Не стоит, конечно, сидеть развесив уши, потому что Эдвардс может просто-напросто и наговорить какого-нибудь дерьмеца на свою «любимую жену», но вдруг в его гнилых словах обнаружится что-то дельное. Йенс поставил кружку на стол и посмотрел на Эдвардса поверх очков.

— Что? — переспросил он.

— Понимаю, слышать такое… наверное, неприятно… но у моей жены… в общем, она чересчур эмоциональна, вспыльчива и импульсивна. Сильным женщинам свойственно ломаться, что с ней и произошло, — Кристиан притворно вздохнул так, словно на его плечах была вся тяжесть Вселенной, после чего опёрся локтем о стол и уткнулся лбом в ладонь.

— Ломаться? — снова переспросил Ольсен. Всё это, конечно, выглядело как дешевое представление, да и то, как Эдвардс часто повторял «моя жена» да «моя жена» раздражало, словно он себя и всех вокруг пытался убедить в том, что Эрика всё ещё действительно «его жена», но приходилось всё это терпеть. Опять же, чёрт возьми, ради Ричардсон.

— Да, из-за этого она иногда ведёт себя странновато. Совершает поступки, о которых жалеет. Например, часто ищет внимания у других мужчин.

Во рту у Ольсена тут же пересохло. Что за хуйня? Складывалось ощущение, что Кристиан точно имел представление о том, что Эрика ему изменяет, причём периодически. И звучало это всё крайне странно. Будто бы Ричардсон изменяла из-за своих якобы психических проблем, а Эдвардс обо всём знал, но прощал, ведь это всё временно, поистерит — успокоится.

— Зачем вы мне это рассказываете?

— Простите, очень тяжело держать это всё в себе, — Кристиан вздохнул и закрыл лицо руками, протирая его. — Я люблю её, мы с ней вместе очень-очень давно, знакомы с самого детства. Сразу, когда увидел — влюбился, но у таких красавиц всегда за спиной есть какие-то тараканы и монстры.

Йоханесс сжал пальцы в кулаки, чувствуя, как внутри всё распирает от злости. Да уж, блядь, ему больше всего хотелось сейчас послушать о чувствах и о романтической истории знакомства Эрики с её замечательным мужем-уродом.

— Выгляжу глупо сейчас, да? Но мне банально некому выговориться, ведь никто из нашего с ней окружения не должен знать ничего такого. Чем обернётся? Страшно представить. Простите, но это так безумно больно! — он даже чуть вскрикнул, изображая искреннее отчаяние. Очень хотелось закатить глаза. Клоун.

— Так зачем прощаете?

— Потому что знаю, что это не специально, не из-за любви. Она чуть-чуть погуляет, потом придёт в себя и тут же вернётся. Потому что я знаю, кто на самом деле ей дорог, и она знает, кто останется рядом при любых обстоятельствах, — прозвучало даже в некоторой степени жутко. — Правда, наивные глупые мальчишки свято верят, что у них с моей драгоценной супругой теперь любовь до гроба, — Эдвардс вдруг жутко усмехнулся. — Приходится самому с ними потом разбираться. Я свою жену не отдам никому.

По спине пробежал холодок, но, несмотря на лёгкое возникшее ощущение паники, Йенсу было противно. Из-за этого разговора у него вдруг сложилось мнение, будто бы Кристиан относится к Эрике как к красивому трофею, как к сокровищу, которое постоянно кто-то норовит похитить. Точно не как к женщине со своими желаниями и стремлениями. Он был так уверен, что Ричардсон любит его и изменяет исключительно из-за того, что больна и не может себя контролировать. Да она чёртова глава мафии! Мафию, значит, контролировать может, а себя нет?

А ещё Йоханесс чертовски не хотел верить в то, что таких, как он, у Ричардсон было и будет много. Кристиан вполне мог врать, да и не верил Ольсен в то, что он разговор этот начал просто так. Словно… у него были какие-то подозрения или опасения, но доказательств — нет, поэтому пытался на всякий случай нагнать страха, заодно разглядеть реакцию.

— Это восхищает, — нехотя отозвался Ольсен.

— А вы никогда не были женаты? — вдруг спросил Кристиан. Сука, отвали уже.

— Нет, не приходилось.

— Упускаете множество возможностей, — хмыкнул Эдвардс, наконец, поднимаясь из-за стола. — Я очень благодарю вас на гостеприимство и понимание. Был рад знакомству!

Когда Йенс проводил непрошенного гостя за порог, он едва удержался, чтобы не сказать вслед: «Мы уже знакомы, дебил». Когда Ольсен вернулся на кухню, он обнаружил там Оливера, разглядывающего принесённые сладости. Мужчина поморщился и тут же отправил их в мусорный пакет. Юноша ошарашенно ахнул и с сожалением уставился в ведро.

— Олли, никогда ничего не принимай от этого урода, тем более съедобное. Сто