отцу, Ленька посторонился, два брата пытались поднять Недана, но тот, отталкивая их свободной рукой, продолжал корчиться на уцелевшем колене.

– Не трожь! Я сам обморозился, но детей своих вырастил. От отравы колодезной жену и младшенького не уберёг, а старшеньких хоронить не хочу! Хочешь ты, воевода, на коленях тебя молить буду. Оставь хоть шестерых солдат нам в охранение, хоть бы чем помоги!

– Встань, – велел Берислав и кулак его сжался.

– Не встану! На меня наплевать, на стариков, на баб, так хоть малых детей пожалей. Защиты просим, дружинники! Век тебя славить буду, коли поможешь, или век проклинать, коли сирых оставишь. Что ты за воин такой, коли делаешь не по чести!

– Встань и честью моей не торгуй!

– Не встану!

Берислав ринулся на него, но Воисвет его перехватил.

– Обожди, Берислав, потолковать надо. Хочешь не хочешь, а задержать груз придётся.

– Ещё один указчик нашёлся! Мало тебе? Шёл бы ты со своими задержками знаешь куда и к какому лешему, волхв?!

– Так ведь не зря при каждом воеводе волхв ставлен, – и бровью не повёл Воисвет. – Кто же ещё сильным мира сего хорошим советом поможет, когда придёт час выбирать? Говорю тебе, Берислав, не ставь груз выше живых людей, слушай волхва, ибо волхв следит зорко, не отошёл ли ты от Всебожия, а с тем не отошёл ли ты от самой Ксении, веру Предков для Родного народа в жизнь претворяющую.

– Одолел, гад! – сбросил Берислав ладонь Воисвета с плеча. Но Берегинино имя сработало. Он оглядел народ у костров, вставшего на колени Недана и свой готовый к отправлению караван. Речи волхва смутили Дружину. Они исполнят любой приказ воеводы, но к тяжести серебра прибавится ещё и тяжесть вины за брошенных без подмоги людей.

Берислав взял Воисвета за обшитое чешуей пальто и отвёл его в сторону.

– Ну, говори, что задумал.

– Вначале ты мне скажи, для чего убийцам воду в колодцах травить и ночью к оседлым подкрадываться?

– Дело тёмное, но понятное, – сказал Берислав. – Как при осаде врага воды и пищи лишают, так и здесь людей с насиженного места погнали. Да не просто погнали – к реке вывели, на узкий берег между Кривдой и лесом. Вот тебе и толпа, и не убежит, и защититься не сможет, ни за частоколом спрятаться, ни в домах отсидеться. Зато много слабых, голодных, больных.

– Значит на берегу бойня будет. Окольничий Аруча дружинников прислать не успеет, – подвёл итог Воисвет.

– У меня груз, – оборвал Берислав. – Я задерживаться не могу. Мне в Китеж надо. И так пожалел, что свернули!

– Не одним серебром Берегиня величится, но и добрыми поступками к людям, – с прежней вкрадчивостью говорил Воисвет. – Её чтят как прибогиню, всеведущую и всезнающую. Подведёшь Её, не поможешь, и Небесное Серебро не доехав до Китежа потускнеет. Отстоишь людей Родных, и на многие Зимы сам славен будешь, и Её силу и мудрость прославишь.

– Попусту не мели, – буркнул Берислав. – Говори сразу, что хочешь?

– Хочу, чтобы ты людей послал капище посмотреть, мальчиком найденное. Есть у Всебожья Родова и Тёмный лик, о котором люди в Поднебесье не поминают. Хоть и не чтим его и не славим, но никуда Тьма не исчезла и слабых духом выискивает. И находит, кто заранее себя умертвил, кто считает жизнь не даром Богов, а своим тяжким бременем, кому течение живого болью в душе отдаётся, потому как он сам отвернулся от ПриРодного и заплутал, потерялся. А ещё есть такие, кто нарочно Тьму к себе призывает и играется с ней, силы спрашивает. Такую нечисть находить надобно, капища её чёрные рушить, не давать Тени на Свет появляться.

– Не мути, – огладил Берислав утомлённо свою лысую голову. – Пророчества, волхв, для мужиков тёмных оставь.

– Не о грядущем пророчества, а о том, что уже рядом с нами, – заключил Воисвет. – Дай мне час, и позволь, чтобы Ленька меня к капищу проводил. Поглядеть нужно на идола, тогда и пойму, кто на деревенских затаил злобу и велика ли боязнь на берегу оставаться. Нельзя уезжать, пока не изведаю.

– Один не пойдёшь, людей тебе дам.

– Нет, отряд мне не нужен, лишь мальчик, – не согласился Воисвет. – Я же не воевать. Узнаю правду в лесу и вернусь тихо.

– Один не пойдёшь, – надавил Берислав. – Бери тогда Ждана. И чтобы в лесу не случилось, если вы больше часа задержитесь, груз отправляется к Берегине и точка.

– Воля твоя, – кивнул Воисвет, и они вернулись к дружинникам, Недану и Леньке.

– Будь по-вашему, мы проверим, чьё вы капище отыскали, – объявил Воисвет. – Никто из Белых волхвов в таком месте требы не клал и славу не возносил, истинно говорю. Может и чудовищ отыщем с ободранной кожей. Мальчик нас отведёт.

– Кто, я? Ну нет, дядьки, я не согласный! – вдруг взбрыкнул Ленька. – Вы чего думаете, я недоумца с одного конца к ямине этой поганой вертаться? Ну не-е, не-не-не-не, ищите другого себе дуралея. Ишь, чего надумали: сами мордовороты, до глаз оружьем завешанные, а слабого сироту к нечисти на потеху тащить – это дудки!

– Не пойдёшь сам, за отказ помогать Небесной Дружине мы тебя расстреляем, – обещал Берислав.

– Ай, раскидают мои потрошочки, ручки ножки порежу-ут, – начал выть ещё пуще Ленька и натянул шапочку на самый