Я покачала головой. Истину, Нечестивца, Хэвена и Грэхема япопросила выйти с этими милыми офицерами полиции, и те послушались. Потому чтоДольф был прав, Олафа и Эдуарда достаточно, чтобы защитить меня от противников,по меньшей мере, наших. Я уже видела, как Олаф обращается с пистолетом. Язнала, что в драке он хорош, но чувствовать себя в безопасности от него самогоу меня почему-то не получалось. Занятно, да?

Док сказал, что я могу идти. Что, если я не дам шрамовойткани загрубеть, то все будет в порядке. А еще он предположил, что я оборотень- некий доселе неизвестный науке вид, заключающий в себе несколько разныхзверей. Строго говоря, он использовал термин «мульти-оборотень». Тогда явпервые услышала это слово от кого-то, не являющегося оборотнем. Врач никогдатаких не видел раньше. Я попыталась убедить его, что ему и сейчас в этом непосчастливилось, но безуспешно, поэтому оставила эти попытки. Если люди не верятправде, а вам не хочется врать, тогда у вас просто нет вариантов. Химера былнастоящим мульти-оборотнем, и к тому же одним из самых жутких созданий,когда-либо мною виденных. Интересно, как бы доктор назвал его?

Я направилась по коридору к палате Питера, Эдуард показывалдорогу. Олаф замыкал шествие. Мне не нравилось, что он у меня за спиной, нопока что он ничего плохого не предпринимал. Для него это невероятно хорошееповедение. То, что я чувствовала его тяжелый взгляд между лопаток, еще недавало мне повода возмущаться. Ну что мне было ему сказать? Не смотри на меня?Это было слишком по-детски сказать такое вслух, как бы ни хотелось.

Не помогало и то, что Олаф и я были одеты похоже. Эдуард былв своей белой рубашке, джинсах и ковбойских сапогах. Тед Форрестер одевалсятак, как ему удобнее. Олаф же одевался либо с целью устрашения, либо ему простонравилось выглядеть, как гот-наемник. Мои вещи собрал для меня Натаниэль.Черные джинсы были достаточно узкими, чтобы внутренняя кобура немного врезаласьв тело, но зато они прекрасно засовывались в ботинки на шнуровке. Чернаяфутболка с круглым вырезом, под ней - поддерживающий лифчик, благодаря которомувырезу было, что показать. Крест даже лежал на груди, вместо того, чтобы висетьнапротив. Хотите знать, как я догадалась, что вещи мне собирал не Мика, аНатаниэль? Все просто. Во-первых, трусы с лифчиком подходили друг другу, атрусы, к тому же, были подобраны так, чтобы не торчать из-за низкого поясаджинсов; во-вторых, майка и лифчик открывали грудь; в-третьих - ботинки. Можетбыть, дело в том, что мои кроссовки были покрыты кровью, и даже наверняка, аботинки удобные и на низком каблуке. Но Натаниэлю двадцать, и он парень,который частенько рассматривает одежду с точки зрения своей работы. Мика женикогда не стремился к тому, чтобы все идеально подходило друг к другу. Он быпросто вынул из нашего общего шкафа одну из футболок унисекс. То есть, если быодежду для меня подбирал Мика, она не выглядела бы, как наряд. Надо быпоговорить с Натаниэлем относительно вещей с глубоким вырезом, весьманеуместных, когда я работаю с полицией. Наплечная кобура на мне была запасная,а не сделанная на заказ кожаная, которую, скорее всего, попортил медперсонал. Втаком случае она будет уже второй или третьей, которую порезали на кусочки вреанимационной.

Внезапно я почувствовала жар, а может, движение воздуха,или… что-то в этом роде. Я обернулась достаточно быстро, чтобы поймать Олафа вдвижении и отбросить его руку. Он почти дотронулся до меня. Я уставилась нанего, и он уставился на меня в ответ. Его темные, глубоко посаженные глазаизучали мое лицо, а затем его взгляд скользнул вниз, к груди, так, как этообычно делают мужчины. По такому взгляду можно понять, что они представляюттебя голой… или даже хуже. В случае с Олафом наверняка второй вариант.

- Перестань так на меня смотреть, - сказала я.

Эдуард внимательно следил за нами.

- Сегодня все мужики будут на тебя так смотреть. - Оннеопределенно кивнул куда-то в направлении моей груди. - И можно ли их в томвинить?

Я почувствовала, как краска приливает к лицу, и сквозьсжатые зубы произнесла:

- Шмотки выбирал Натаниэль, а не я.

- Он покупал майку и лифчик? - уточнил Олаф.

- Нет, - ответила я. - Их покупала я.

Олаф передернул плечами.

- Тогда нечего обвинять парня.

- Да, но это одежда для свиданий, а на сегодня я ничегоподобного не планировала.

- Мы будем охотиться на сбежавшей от нас вампирши? - спросилОлаф. Я кивнула.

- Да, если выясним, куда они с ее слугой смотались.

Он улыбнулся.

- Что? - насторожилась я, поскольку такая улыбка не вязаласьс темой разговора.

- Если все получится так, как я надеюсь, то мне останетсятолько поблагодарить твоего паренька.

Я покачала головой.

- Не понимаю.

Эдуард коснулся моей руки, и я от неожиданности подпрыгнула.

- Поверь, лучше не понимать. - Он повел меня дальше покоридору, держа руку на моем запястье. Олаф остался на месте, глядя на нас сэтой странной полу-улыбкой на лице.

- В чем дело? - спросила я у Эдуарда.

Он наклонился ко мне, говоря тихо и быстро:

- Пока ты была без сознания, Олаф заходил в палату. Ты былався в крови, и они срезали с тебя большую часть одежды. Он дотрагивался дотебя, Анита. Доктора и охрана отогнали его, а я выпроводил из помещения, но…

Я споткнулась, потому что пыталась остановиться, а Эдвардпродолжал идти.

- И до чего он дотрагивался?

- До живота, - ответил Эдуард, останавливаясь у двери.

Я тяжело сглотнула. Пульс участился, и накатила тошнота,стремившаяся подняться к горлу. Я обернулась к стоявшему в коридоре Олафу. Изнала, что на лице моем отражался страх, но ничего с этим поделать не могла.Олаф прикусил нижнюю губу. Наверное, движение было неосознанным. Так делаешь,когда тебе уже безразлично, как выглядишь и кто на тебя смотрит. Затем ондвинулся к нам, похожий на большого киношного монстра. Вроде того, что выглядитчеловеком и является им, но в голове при этом не осталось ничего человеческого.

Эдуард открыл дверь и втащил меня внутрь. Судя по всему,ждать Олафа мы не станем. Вот и отлично.

Я споткнулась о порог, но Эдуард удержал меня, помогаяобрести равновесие. Дверь закрылась, отрезая нас от вида скользившего покоридору Олафа. Он двигался так, словно мускулы сами знают свою работу, почтикак оборотень. Ему явно не терпелось убивать.

Наверное, я побледнела, потому что Мика подошел к нам иобнял меня.

- Что случилось? - прошептал он мне на ухо и обнял крепче. -Ты дрожишь.

Я обхватила его руками и прижалась как можно плотнее. Этобыло одно из тех объятий, когда хочешь слиться с кем-то, раствориться в нем.Иногда оно имеет сексуальную окраску, но временами означает, что все в жизниидет наперекосяк и тебе просто нужно покрепче за что-то уцепиться. Вот и явцепилась в Мику, словно он был единственной в мире точкой опоры. Зарывшисьлицом в изгиб его шеи, я вдохнула аромат кожи. Он не спросил, что не так; онпросто крепко держал меня.