Расстроенные, но не обескураженные этим шагом австрийцев, русские в 1790 году продолжали свое наступление, имевшее целью изгнать турок из прибрежного района Бессарабии и Болгарии. Препятствием на пути к этому служила крепость Измаил, что в устье Дуная.

Суворов воодушевлял свои войска, как мог, и, предпочитая не доводить дело до длительной зимней осады, немедленно отдал приказ штурмовать крепость, в которой находился сильный гарнизон, добавив циничную шутку: «Братцы, жить негде, продовольствия мало». Штурм был начат ночью. Понеся тяжелые потери, русские поднялись на стены. Внутри города началась беспрецедентная резня, поскольку турки — солдаты и гражданские лица — вели отчаянные уличные бои за каждую улицу и каждый дом. Их энергия питалась безысходностью. В конце концов в середине дня турки и татары из гарнизона крепости собрались на рыночной площади, где все до одного погибли после двухчасовой битвы. Затем в разрушенный город хлынули свежие русские войска, подвергшие его трехдневному разграблению. При этом солдаты убивали всех без разбора. Даже сам Суворов удалился в свою палатку, где лил крокодиловы слезы от ужаса увиденного. Затем он составил торжественное донесение своей императрице, частью написанное скверными стихами.

Ничто больше не могло спасти Османскую империю от поражения. Вновь пришло время для посредничества, и на этот раз в блоке европейских держав произошел новый существенный сдвиг. На протяжении всего XVIII века внешняя политика Англии, относительно безразличной к судьбе Османской империи, была благожелательной по отношению к России, главным образом как противовесу ее принципиальному врагу — Франции. Лорд Чэтем, премьер-министр Англии, придерживался мнения, что вмешательство на стороне турок было не в интересах Англии. Англия оставалась безразличной и когда Екатерина аннексировала Крым. Чарльз Джеймс Фокс, министр иностранных дел, проводил политику вигов, согласно которой союз с северными державами «всегда был и будет принципом действий каждого просвещенного англичанина». Среди северных держав была и Россия, с которой Англия, помимо всего прочего, выгодно торговала. Но теперь, когда Франция была охвачена революцией, структура власти в Европе менялась и исходившая от России угроза становилась более очевидной.

В результате пророссийская политика Англии была пересмотрена Питтом Младшим с созданием в 1790 году между Англией, Пруссией и Голландией тройственного союза, направленного на сохранение Османской империи. Отсюда выход из войны императора Иосифа и подписание Систовского договора между Австрией и Турцией. Теперь Пруссия и Англия прилагали все усилия, чтобы добиться договора между Россией и Турцией на аналогичной основе возвращения завоеванного. Но когда в 1790 году подобное посредничество было предложено Екатерине, она отреагировала с возмущением, упрекнув союзников за столь некорректную попытку диктата независимой державе. Она высокомерно заявила королю Пруссии: «Императрица ведет войну и заключает мир тогда, когда она сама пожелает». Превыше всего Екатерина хотела утвердить за собой Очаков и земли между Днестром и Бугом. Но союзники, видя в защищенном эстуарии потенциальную военно-морскую базу, откуда Россия сможет угрожать непосредственно Константинополю, настаивали на его возвращении. В обмен на это Англия постаралась бы добиться от турок официального отказа от их претензий на сам Крым.

Тем временем заинтересованные страны готовились подкрепить свое посредничество силой оружия. Англия намеревалась отправить флот из тридцати кораблей в Балтийское море и немного меньший — в Черное море; Пруссия готовилась ввести войска в Ливонию. При этом ни одна из стран не стремилась к территориальным приобретениям, но только к большей безопасности для Порты. Когда Питт собрался получить одобрение этих действий парламентом, он доказывал, что Османская империя обладает немалым весом в масштабах Европы и что разрастание России за счет Турции будет угрожать Пруссии и остальной Европе. В палате общин ему решительно противостояли Фокс и Берк. Россия, объявил Фокс, является естественным союзником Англии. Что получат для себя англичане от возражений против того, чтобы русские сохранили крепость на Днестре и «полосу бесплодной земли вдоль северного побережья Черного моря»? Для Берка «турки были в общем и целом азиатским народом, который полностью изолировал себя от европейских дел» и не мог играть никакой роли в балансе сил.

В ходе дебатов оппозиция, осыпая турок бранью как варваров, всячески превозносила императрицу, сравнивая ее с наиболее великими монархами. Один из ораторов даже заявил, что захват Екатериной Константинополя и изгнание турок из Европы принесли бы человечеству только пользу. Правительство стремилось рассеять подобные заблуждения, разоблачая жестокость политики русской императрицы в обращении со слабыми странами и доказывая, что, если не обуздать ее агрессию, она приведет к значительному превосходству российского военно-морского могущества не только на Черном море, но и, благодаря Босфору, на Средиземном море.

Хотя предложение Питта и прошло незначительным большинством голосов, давление на него со стороны парламента и общественного мнения было так велико, что он благоразумно отказался от политики войны, которая фактически не возрождалась вплоть до начала Крымской войны, двумя поколениями позже. Тем не менее Питту удалось внедрить в сознание людей доктрину сохранения баланса сил в Европе, жизненно важным принципом которой было предотвращение роста Российской империи и уменьшение империи Османской.

После того как турки, располагая только плохо обученными солдатами, потерпели еще ряд поражений и понесли потери на обоих фронтах, Порта была готова просить мира. В то же время к миру склонялась и Екатерина, твердо решившая при окончательном разделе установить свой контроль над Польшей. На переговорах в Яссах в 1791 году императрица отказалась от всех завоеваний к западу от Днестра, ставшего границей Российской империи. Но она достигла своей главной цели, сохранив за собой Очаков и территорию между Днепром и Бугом. Потемкину пришлось, таким образом, отказаться от давней мечты править христианским королевством к северу от Дуная, состоящим из Молдавии, Валахии и Бессарабии. Через несколько дней после подписания договора, по пути из Яссы, Потемкин умер. И на данный момент больше не велось разговоров о Греческой империи под руководством Константина, да и сама Греция была снова отдана на милость ее турецких хозяев. Но Екатерина могла теперь господствовать над Черным морем и морскими путями к Константинополю, имея флот, намного превосходящий своей численностью турецкий. Более того, Россия могла выступать против турок по суше внушительной армией, находившейся в Польше. Таким был «великий план», который русская императрица была уже почти готова осуществить, когда в 1796 году она внезапно скончалась от удара, тем самым предоставив Османской империи новую передышку.

Тем временем историческая модель изменилась, причем с большими последствиями не только для Запада, но и для Востока. И причиной тому был судьбоносный взрыв — Великая французская революция.

Юный Селим III унаследовал султанат в 1789 году, в год Французской революции. Когда Русско-турецкая война была окончена, он проявил себя активным, беззаветно преданным делу реформатором, намеренным осуществить те осторожные реформаторские идеи, которые стали появляться в «век тюльпанов», пятьюдесятью годами ранее, и после него. Главный импульс придала этим идеям Французская революция. Изначально повсеместно рассматривавшаяся как внутреннее дело, касающееся одной только Европы, Французская революция вскоре стала восприниматься проницательным меньшинством как начало нового движения идей, с уроками как для Запада, так и для Востока. Ибо, в отличие от успехов Ренессанса в христианской Европе, это был социальный взрыв, не имевший общего с христианством, нерелигиозный и даже антихристианский по своему характеру. Это было гражданское движение и, как таковое, несло в себе уроки с Запада, которые следовало усвоить миру ислама, необязательно при этом вступая в конфликт с его собственными религиозными верованиями и традициями.