В середине дня шведы обошли остров Сескар со стороны, противоположной Чичагову. Ветер понемногу перешел к SSO и стал для них весьма благоприятным. Герцог Карл решил идти в Выборгский залив для защиты армейского флота, о чем и донес королю. Вскоре к флоту возвратился капитан Смит:

– Его величество повелевает вам следовать с флотом в Выборгскую бухту!

Меря глубины, шведский флот осторожно вошел в теснины обширного Выборгского плеса, укрывшись от врага многочисленными островами. Там уже стоял и весь шведский гребной флот.

– Теперь-то мы в безопасности! – радовались матросы.

– Забраться, мы в эту мышеловку забрались, но выпустят ли нас отсюда русские, вот в чем вопрос! – печалились офицеры.

Позднее историки будут критиковать короля Густава за решение добровольно укрыться в Выборгской западне и дать противнику возможность делать все, что он захочет. Но был ли у короля выбор?

Итак, проскочив мимо двух наших эскадр, шведы вошли в Аспенские шхеры. Принряв там на борт лоцманов, перешли в глубь архипелага и бросили якоря у острова Пейсари. При движении один из линейных кораблей сел на камни, но к счастью для шведов, был быстро снят. Прикрывая флот вдоль узкого фарватера у Крюсерорта, встали корабли, еще имевшие на борту боезапас: «Ловиза Ульрика», «Энигхетен» и «Ваза». Их поддерживал фрегат «Иллерим». Одновременно два фрегата были направлены к Выборгу для наблюдения за стоявшим там нашим гребным отрядом.

Ситуация была нервная. Пока не подошли наши, еще можно было попытаться обоими флотами разом попытаться прорваться на запад. На этом настаивал и Норденшельд, и британский советник Смит. Но король молчал, не решаясь рискнуть и теряя драгоценные часы. Впрочем, на корабли загружали боезапас, а на это тоже надо было время.

А вскоре к архипелагу подошел объединенный Балтийский флот. И встал на якорь перед входом на Выборгский плес. Последняя дверца захлопнулась и оба шведских флота оказались в одной мышеловке. Впрочем, Густав Третий был бодр и улыбчив, говоря всем, что он верит в свою звезду и удачу.

Запертые в шхерах шведские силы были огромны: 21 линейный корабль, 12 фрегатов и почти четыре сотни гребных судов, двадцать четыре тысячи моряков и солдат.

Окруживший шведов Балтийский флот насчитывал и того больше: 30 линейных кораблей, из них семь 100-пушечных и два десятка фрегатов и много других мелких судов. Подойдя к шхерам, наш флот занял позицию поперек наружной Выборгской бухты, встав в боевую линию. Флаг Чичагова, как и прежде, развевался на «Ростиславе». Гребные силы были значительно скромнее. Кроме гребного отряда в Выборге, у Слизова под Фридрихсгамом было также пять десятков судов.

Соваться наобум в мелководные и извилистые Выборгские шхеры Чичагов отказался наотрез. Кроме того местные рыбаки-финны ненадежны. Они провели в глубь Выборгского залива шведский флот, но отнюдь не горели желанием сделать тоже для флота российского.

Положение у Чичагова было весьма незавидное. Его бомбардировали указаниями из Петербурга, писали и поучали все: императрица и вице-канцлер, граф Чернышев и члены военного совета и генерал-аншеф Салтыков. В указаниях столичные стратеги писали, куда и как адмиралу расставлять корабли, какие острова занимать, а какие нет. При этом моряков среди советчиков не было, но каждый мнил себя таковым.

Особенно донимал Салтыков, ежедневно славший Чичагову письма, требуя немедленной атаки шведского флота. Тот недоумевал:

– Это у них в армии все просто, продудели в трубу «марш-марш» и поскакали. А попробуй я очертя голову с кораблями в лабиринты каменные, что с моего флота останется? В узких проливах под огнем мы будем беззащитны. Нет уж, я за флот Балтийский перед всей Россией в ответе, а потому и кораблики свои сберегу и холку королю шведскому намылю!

– Как же вы, батюшка, хотите ему шею намылить? – поинтересовался сын Павлуша, бывший при отце командиром флагманского «Ростислава».

– Пройдет совсем немного времени и шведы оголодятся до последней крайности, плохо у них будет и с водой. Мы же будем постепенно теснить их дальше и дальше в глубь архипелага Выборгского, сжигая их суда брандерами и калеными ядрами!

Флаг-офицер Шишков подал адмиралу записку, в которой предлагал ограничиться блокадой.

– Оно бы очень хорошо, да никуда не годится! – сказал, прочитав бумаги, Чичагов. – Будем понемногу петлю сдавливать!

Оживилась и иностранная партия. Ее новый негласный предводитель Джеймс Тревенин слал хулительные письма в столицу, порицая действия адмирала и намекая на то, что с его должностью справился бы куда лучше.

На совете флагманов и капитанов решали, как стеснить шведов. Решили перекрывать им все фарватеры и понемногу прижимать к берегу.

Четвертого июня Чичагов приказал фрегатам мерить глубины в бухте. А на следующий день флот придвинулся к шведам на четыре мили. При этом тоже не обошлось без посадки на мель, но это так, досадные мелочи.

Шведы пытались было установить батарею на важном для всех островке Рондо. Увидев ночью на острове огонь, Чичагов послал к нему корабль с фрегатом под началом неутомимого Шешукова. У острова тот увидел шведский фрегат и коттер. Не приняв боя, шведы тотчас ушли к своему флоту.

Вскоре к флоту подошел из-под Фридрихсгама со своим отрядом Слизов и сразу был направлен к северному отряду контр-адмирала Ханыкова.

К фарватеру, ведущему к Питкопасу, передвинулся отряд капитана 2-го ранга Романа Кроуна – «Венус», «Прямислав» и четыре коттера. Кроун должен был осмотреть, по просьбе Салтыкова, шхеры у Питкомпаса, уничтожить все, что там найдет, а потом вернуться к флоту.

Отряд капитана генерал-майорского ранга Лежнева в четыре корабля с бомбардой «Страшный» занял промежуток между островами Рондо и Пейсари.

Третий, самый сильный, отряд Лариона Повалишина в пять кораблей с бомбардой «Победитель» занял позицию на восток от Ханыкова между банками Пассалода, Рение и мысом Крюссерорт.

В центре под своим началом Чичагов оставил 18 линейных кораблей, среди них все 100-пушечные.

Из Кронштадта тем временем подошли транспорта с боеприпасами и водой. Последующие четыре дня наши в основном занимались замерами глубин в бухте. Шведы все это время сидели смирно и после этого флот приступил к тесному обложению окруженных. На близком к фарватеру острову Рондер начали строить батареи.

18 июня пять линейных кораблей придвинулись на узкий фарватер к западу от Крюсерорта.

Подошло подкрепление из Кронштадта: корабль, 4 фрегата и несколько малых судов. Одновременно восточнее входа в Биторке-Зунд в Хмелевском заливе начал собираться и наш гребной флот, понемногу подходящий из Кронштадта.

Через два дня главные силы Балтийского флота подошли к шведскому флоту на две мили и стали параллельно ему. На следующую ночь была предпринята атака шведов брандерами, но, увы, безрезультатно.