Не видя других вариантов, она вышла на берег и подошла к эльфу. Похоже, это был тот же разведчик, который завел их в ущелье. Он смотрел на нее безмятежно, не отрывая взгляда от лица.

Блажка не знала, как Рога относились к наготе, но все же ей не слишком нравилась мысль, что вождю придется стоять перед этим властным остроухим в одной только мокрой сорочке. Но потом Овес и Баламут подошли, чтобы встать по бокам от нее, – и на них были только татуировки. Впрочем… у Овса на голове еще оставался платок.

Эльфа, казалось, не интересовали ни болтающиеся стручки, ни проглядывающая дыра.

– Вам, – сказал он на своем языке.

Блажка предположила, что он имеет в виду лань, хотя он никак на нее не указал.

– Благодарим вас, – ответила она на ломаном эльфийском.

Последовало долгое молчание. Никто не шевелился.

Блажка отважилась шагнуть вперед, протянула руку за ланью. Эльф наклонился, чтобы ее передать. Овес приблизился, чтобы помочь, и Блажка взвалила добычу ему на плечо.

После эльф снова застыл с каменным взглядом.

– Оскопленный будет жить. Еще несколько дней, и приведем его к вам.

Блажка позволила облегчению отразиться на своем лице, надеясь, что это покажет также ее благодарность.

Эльф указал на нее.

– Завтра мы придем за тобой. Одной. – И повернувшись на каблуках, направился прочь.

Блажка поспешила за ним.

– Подождите…

Как только она двинулась с места, эльф развернулся и выставил руку. Его лук был натянут, стрела нацелена прямо Блажке в глаз. Она услышала, как Овес выругался и бросил лань на землю. Блажка вскинула руки, одновременно чтобы предупредить дальнейшие действия своих братьев и показать эльфу, что она не представляет для него угрозы.

– Вопрос, – проговорила она. – Куда мне нужно будет идти?

Она уставилась на острие, потом на саму стрелу и наконец на глаз эльфа. Ничто из этого даже не шелохнулось.

– Выяснить, можно ли вам остаться, – ответил эльф.

Блажка кивнула и отступила на шаг, но эльф оставался натянут так же, как его тетива.

– Скажи белому выйти из-за деревьев. Я слышу его. Чую его мерзкое оружие.

Блажка нахмурилась, быстро соображая в попытке разобрать слова.

– Колпак?

Движение слева явило Колпака – он вышел из кустов с заряженным арбалетом в руках. Черт, она даже не видела его возле пруда и не знала, что он здесь.

Эльф плавно опустил лук, ослабил тетиву. Затем повернулся снова и ушел.

– Черти чертовские, – выдохнул Баламут.

Блажка увидела тревогу на лице Овса и кивнула ему.

Колпак прокрался к ним. Его мертвенные глаза до сих пор были сфокусированы на том месте, где растворился эльф.

– Ну вот, – сказала ему Блажка, – я поссала. А ты получил свой ответ.

– А как там терпение? – прошипел тощий полукровка.

Блажка одарила его искренней улыбкой.

– У нас есть мясо, нам не нужно бродить по пустошам, и я не умру по крайней мере до завтра. Так что пока, Колпак, терпения во мне – больше некуда.

Овес и Баламут рассмеялись, а она шлепнула Колпака по руке и поплелась обратно в пруд.

– Дача! Ты и Инкус, берите девочек – и в воду! Пора устроить женский бой!

Блажка собрала Реальных ублюдков еще до рассвета.

– Я ухожу говорить с Рогами, – начала она прямо. – Мы пришли за защитой. И похоже, что получили ее. Но будет ли так дальше… в общем, это предстоит решить. Во всяком случае, нам нужны ответы.

Ездоки согласно кивнули.

– Мед всегда говорил, что мой ужасный эльфийский может развязать войну, – продолжила она, вызвав пару смешков. – Поэтому есть большая вероятность, что я кого-нибудь оскорблю. Если это случится и я не вернусь, не бросайте эту дыру с мыслями о расплате. Слышите меня? Не нужно. Я уйду сама, как они сказали, и что бы там ни произошло – это будет мое дело. Вы не станете настаивать на том, чтобы пойти со мной или пытаться меня преследовать. Колпак, ты видишь, на кого я сейчас смотрю? Если у меня не выйдет, вам придется выбрать нового вождя. Я предлагаю Овса. Или любого другого, кроме Хорька. – На это снова ответили смешками. – Любого, кто сможет найти лучший выход и преуспеть там, где не смогла я. Поняли?

Кивнули только Певчий и Баламут.

Блажка пристально посмотрела на остальных.

– Я хочу знать, что меня слушают.

Ездоки пробурчали звуки согласия, но двое по-прежнему не отвечали.

– Колпак?

– Ты идешь сама, – согласился он после небольшой паузы. – Никакой мести.

Блажка посмотрела на последнего, кто крепко сжимал губы и молчал.

Овес сидел хмурый.

– Услышал и послушал, вождь.

– Когда, думаешь, они придут? – спросил Облезлый Змей.

Блажка посмотрел на начало тропы.

– Прямо сейчас, нахрен.

Пара эльфов спустились в ущелье пешком, безо всякого света, который указывал бы им путь. Не было среди них и разведчика, который принес лань – и повестку – накануне, хотя вооружены они были так же, как он. Она вышла встретить их без оружия, не считая катар, – надеялась, что чужеземные клинки не будут выглядеть такой угрозой, как знакомые арбалеты и тальвары. Эльфы не попытались забрать их, лишь жестом приказав идти впереди.

Сытый отдых пошел Блажке на пользу, и подъем по тропе показался ей долгожданной физической нагрузкой. Пока они шли, забрезжил рассвет, открывая безоблачное небо: день предстоял жаркий. В голубой выси охотились орлы, кружа над складчатыми ущельями Умбровых гор, простиравшихся перед Блажкой, по мере того, как она с Рогами поднималась все выше.

Достигнув вершины тропы, они двинулись по прохладной тени окружающих склонов и шли так все утро. Сами горы были ей незнакомы, но память подсказывала, что они должны давно были пройти мимо обитаемых ущелий со стенами из треугольных пещер. Однако склоны состояли лишь из голых скал, где не было видно ни признаков ухода, ни жителей. Блажка слышала, что каньоны Псового ущелья загадочны и ориентироваться в них могут только Рога. И углубившись в них сейчас, Блажка решила, что так оно и есть. Тропы, которые выбирали эльфы, были неуловимы и часто разветвлялись.

Вскоре они снова шли вверх, их путь пролегал по выжженной солнцем пыльной дорожке, зажатой между крутыми рыхлыми скалами. Впереди широкий утес разрезал небо пополам. Вынужденные идти по одному, эльфы поставили Блажку между собой.

– Надеюсь, ваши сморщенные ржавокожие старейшины сидят там наверху, – пробормотала Блажка по-гиспартски на тяжелом подъеме.