– Я считаю, что в создание каждого Творения вкладываются фрагменты всех видов магического искусства. И сила стихий, и сила крови… и магия формы. Высокий замок – или его отдельные части – и есть фрагмент заклинания. А магию формы можно разрушить одним способом – изменить форму. Поэтому сила, вложенная в Клинок, и выходит наружу, когда Клинок ломается. Но вот что интересно – как повредить замок, который невозможно увидеть или пощупать?

Таша молчала долго, снова и снова мысленно оценивая услышанное. Портовый город давно остался позади, ни одной живой души вокруг. Сейчас они ехали вдоль горной гряды к югу от Гленнена – с одной стороны возвышались уже слегка заснеженные скалы, с другой чернел холодный осенний лес, давно уже утративший листву. Ветер, с утра почти неощутимый, сейчас заметно усилился, и даже теплая одежда не слишком помогала. Таша плотнее запахнула куртку, затем, подумав, вытащила из вьюка одеяло и завернулась в него. Стало немного теплее.

Зато дрожь вызывала мысли. Если Ангер прав, если распутать заклинание не удастся – тогда все зря. Может, и в самом деле лучше будет вернуться в порт, подняться на борт какого-нибудь корабля и где-нибудь в море бросить шпагу за борт. Просто для того, чтобы она не досталась никому.

– Если расплести часть заклинания, может быть, оно рухнет? – предположила Альта, прекрасно понимая, что рискует нарваться на ответную реплику типа «да что ты понимаешь». Пусть леди Рейвен никогда и не позволяла себе прямых намеков на почти полное отсутствие дара у девочки, но когда-нибудь это может произойти.

Тем более что леди вполне способна была на подобную колкость. Вот господин Блайт – нет, он не скажет грубость просто чтобы обидеть. Если ради дела – тогда, возможно, господин Блайт сможет быть жестким, но просто так оскорблять не станет. Да и леди не со зла… Девочка была убеждена, что леди Рейвен – лучшая. Просто судьба была к ней не слишком добра, как и к самой Альте. Вот леди и бывает иногда чересчур резкой. Альта ее понимала и еще была очень благодарна волшебнице за заботу. И не хотела остаться одна.

Даже если леди будет гневаться на нее, или издеваться, или обижать… Со временем госпожа поймет, что Альта ей необходима.

К ее удивлению, ехидной фразы не последовало. Блайт лишь пожал плечами, а волшебница задумчиво пробормотала:

– Все может быть. Но мы ведь не узнаем, пока не попробуем, верно?

– Господин Блайт, – девочка повернулась к Консулу, – вот вы говорили, что узоры Творения состоят из обычной магии стихий и магии формы. Почему их нельзя расплести?

Блайт задумчиво почесал подбородок. Беседы с девочкой доставляли ему настоящее удовольствие. Быть может, потому, что раньше ему как-то не доводилось разговаривать с детьми… по крайней мере разговаривать на отвлеченные темы. Среди его лучших агентов были дети – пара мальчишек лет двенадцати, хитрых и шустрых. Один был своим среди воров, которых невозможно было извести под корень, несмотря на все усилия Тайной стражи. Другой работал в гостинице «Белая роза». Поначалу это местечко предназначалось для знати – но со временем появились гостиницы и получше, затем у «Белой розы» сменился хозяин и дела пошли вовсе плохо. Постепенно гостиница стала сборищем настоящего отребья – невостребованных наемников, заезжих пиратов, мелких и не очень мелких преступников… В общем, подобное заведение Консул не мог оставить без внимания.

Благодаря открытым ушам мальчишек, не один десяток ублюдков отправились кто на кол или в петлю, кто в подземные камеры Тайной стражи. Но отношения с этими пареньками у Блайта были исключительно деловыми. Информация – деньги. За ценные сведения Тайная стража всегда хорошо платила – еще и потому, что информатора могли прирезать и свои, если только узнают о наушничестве. Своего рода доплата за риск. Мальчишек Блайт весьма ценил, а потому свои сведения малолетние агенты передавали либо самому Консулу, либо его заместителю. Приходили ночью, соблюдая осторожность, и, разумеется, говорили только о деле.

Поэтому сейчас Ангер с удовольствием наверстывал упущенное. Его восхищала любознательность девочки и еще то, что с ней можно было говорить, как со взрослой. Исключительная память, огромный запас знаний, страстное желание этот запас расширить – беседы с малышкой были интересными и даже познавательными. Блайт понимал, что рано или поздно им придется расстаться… вполне вероятно, расстаться не по-доброму. Мысли Таши о передаче Консула в руки следователей Ордена были у девушки написаны на лице, причем так явственно, что не оставалось и следа для сомнений. Позже волшебница, похоже, отказалась от этих намерений, но Блайт особо не обольщался – когда Таша убедится в том, что ее планам на встречу с древним магом не суждено осуществиться, она вполне может вернуться к первоначальной идее. Блайт даже не винил леди – в конце концов долгие годы они были врагами. Она добывала информацию во имя своей страны, он же во имя своей ловил шпионку. Былая неприязнь не исчезает в одночасье. Если бы он считал, что пленение леди Рейвен вернет ему прежнее положение, сделал бы он это? Вне всякого сомнения. Если бы он считал, что препровождение леди Рейвен в подвалы Тайной стражи пойдет Империи на пользу, постарался бы он обеспечить это? Безусловно.

Но сейчас его отношения с Империей существенно изменились в худшую сторону, а потому с леди Рейвен было выгоднее сотрудничать. К тому же высказанная ею идейка о поиске Санкриста альНоора была настолько сумасшедшей, что Ангеру хотелось присутствовать при финале этой истории. А когда с исходом все станет ясно – он тихо исчезнет. Так, чтобы не ставить леди Рейвен перед выбором – поступить ли по долгу или по совести.

– Вот смотри, Альта. – Он достал из кармана монетку и, зажав ее между пальцами, показал девочке. – Что ты видишь?

– Краешек серебряной монеты, – ответила Альта.

– А можешь сказать, что это за монета?

Девочка подумала, затем утвердительно кивнула.

– Конечно. Это двойная «молния», отчеканена во время правления Императора Унгарта Пятого.

Несколько мгновений Блайт обескураженно смотрел на Альту, затем хмыкнул и подкинул монету на ладони.

– Я впечатлен. Поделись, как ты догадалась?

– Сейчас она тебе скажет, что прочитала книгу… – заметила Таша.

– Я и правда читала, – надула губки Альта. – Его величество Унгарт Пятый пытался бороться с выпуском фальшивых денег, поэтому приказал чеканить двойные «молнии» с частой насечкой по ребру, а одинарные – с редкой. Ни до, ни после подобных монет не делали.

– Я впечатлен еще больше. – Во взгляде Блайта промелькнуло уважение. – Значит, я подобрал плохой пример. По краю монетки очень трудно определить, что изображено на ней. Если, конечно, на краю нет таких характерных примет, как эти насечки. Такова и магия Творения. Даже если нам известно использованное плетение, то есть слова, жесты и ритм, это всего лишь край монетки, Альта. Основа – это то, что считается частичкой души мага… и магия формы. Заметь, все без исключения заклинания Творения связаны с предметами: Высокий замок, меч «Детоубийца», Клинки судеб… Это, кстати, еще одно подтверждение моей теории насчет присутствия в этих заклинаниях элементов магии формы. Мы почти ничего не знаем про магию формы, поэтому не сможем воспроизвести заклинание, не сможем и расплести его.