- Вчера, когда Саша в машине пересказывал разговор сВерой. Понимаешь, она не сказала ему ни слова о том, как больно ударила ее всяэта милицейская история, ну, что Семагина ловили и отпускали. Она всерассказала, а об этом промолчала. Почему? Ее бывший муж об этом говорил, а она- нет. Конечно, можно найти миллион причин, но меня эта неувязка задела.Застряла в мозгу и сидела там, пока я в ее компьютер не влезла. А дальше ужевсе было просто…

Она хотела добавить что-то еще, но ладонь защекотало, иНастя поняла, что вибрирует телефон. Через мгновение он начал звенеть.

- Аська, все в порядке, - донесся до нее голосКороткова. - Мы его взяли. Отдыхай дальше.

- Он что-нибудь сказал?

- Ну неужели! Мы ж готовились, не как-нибудь. Тамсейчас маленький Заточный резвится на его костях, а я вышел на пять минутпописать и тебе позвонить. Этот тип Веру уже сдал, так что Афоня сейчас строчитзапросы в МИД и в Интерпол, чтобы Лозинцеву в Германии задержали и нам выдали.Остальное она сама расскажет, никуда не денется. Ты когда приедешь?

Когда она приедет? Обратные билеты у них с открытой датой,можно улетать хоть завтра, ведь она поклялась Чистякову, что они едут вБаден-Баден только по делу, а дело уже сделано. Как Лешка скажет, так и будет.

- Сейчас, Юр, секундочку, - она прикрыла микрофонладонью. - Леша, мы когда вернемся? Завтра?

- Там все в порядке? - спросил Чистяков.

- Да, ребята все сделали. Нам здесь больше ничего ненужно делать.

- Ка-ак это не нужно? - улыбнулся он. - Аримско-ирландские бани? И в Термах мы почти ничего не успели, ты даже не всемассажи попробовала, Я уж не говорю о достопримечательностях, которых ты невидела. Скажи Короткову, что ты прилетишь послезавтра.

- Юра, послезавтра, - сообщила она в трубку.

- Ну и ладушки. Как узнаешь время прибытия, звякни, явас встречу. Слышь, мать, я тут Жванецкого вспомнил.

- Это с чего?

- А помнишь, у него была миниатюра, в которой онговорил, что слова «мне в Париж по делу надо» оказались при советской властизабытыми. Я как узнал, что ты в Баден-Бадене, так и вспомнил. Сашке передай,что с меня бутылка. Если бы не его деньги, мы бы с этой серией еще сто летвозились.

- Сашке бутылка, а мне?

- Ты же не пьешь. Но я могу тебя поцеловать. Страстно.Хочешь?

- Да иди ты, - рассмеялась Настя. - Ладно, пока. Онаспрятала телефон в карман и собралась было идти дальше вверх по лестнице, новдруг почувствовала, что ноги отказывают. Нет у нее сил, не может она большеникуда идти. Сейчас она сядет здесь, на холодном камне, достанет сигареты ибудет сидеть до завтрашнего утра. Нет, до послезавтрашнего. И отсюда - прямо насамолет.

- Леш, - жалобно сказала она, - у меня что-то ноги неидут. Слабость какая-то.

Он крепко обнял Настю, прижал к себе.

- Это сейчас пройдет, - шепнул он ей в ухо, - ты простопереволновалась. Вчера перелет, сегодня столько волнений, а ты уже не девочка.

- Эй! - донесся откуда-то сверху голос Саши. - Вы тамне заблудились?!

- Сейчас идем! - громко ответил Чистяков. - Аськапокурить остановилась! Сейчас, две минуты!

Настя стояла, привалившись к мужу и стараясь унять дрожь вногах.

- Все пройдет, - мерно нашептывал ей Алексей, - всепройдет, все будет хорошо. Мы поднимемся к замку, потом спустимся, пойдем вгостиницу, это совсем близко. Ты примешь душ, ляжешь спать, как следуетвыспишься, а завтра мы пойдем в Термы, потом в бани, потом будем есть вкусноемясо и вкусные пирожные, и много гулять, и пить много хорошего вина, и все унас будет просто отлично.

- Спасибо тебе, Лешик.

- За что?

- За завтрашний день. Ты же мог потребовать, чтобы мызавтра улетели.

- Но ведь я тебе обещал два дня. Асенька, я, конечно,человек со странностями, но я не садист.

Постепенно ноги пришли в себя, одумались и согласились идти,и Настя с Лешей потихоньку двинулись по лестнице вверх.

* * *

Владимир Ренков, которого Лиля Стасова знала под именемКирилла, познакомился с Верой в казино. Он находился в Баден-Бадене третьюнеделю, играл постоянно и по-крупному, здорово проигрался, причем в запалепроиграл не только свои деньги, но и чужие, взял в долг, но и это проиграл,одним словом, положение у него было аховым. Вот тут и попалась на его пути ВераЛозинцева. Первое знакомство, назавтра встреча за кружкой пива. Ренков былготов на все, чтобы не попасть в зубы кредиторам, и Вера это неведомым образомпочуяла. Она сказала, что есть человек, который готов хорошо заплатить завыполнение поручения в России, но поручение сложное, опасное и не совсемобычное. Ренков, разумеется, согласился встретиться с этим человеком ипереговорить.

Для переговоров пришлось ехать в Страсбург. Когда Владимирузнал, что от него требуется, он даже не испугался. Чужая смерть его нестрашила, а в собственной удачливости он был уверен. Люди, не уверенные в том,что судьба, к ним благосклонна, не играют в рулетку. Человек в Страсбургеназвал ему сумму гонорара, не очень большую, но вполне достаточную, чтобыпокрыть долг. Ренков согласился.

Однако, поразмыслив немного, он пришел к выводу, что насамом деле заказчиком является не человек из Страсбурга, а сама Вера. Очень всеэто было по-женски, очень напоминало месть, растянутую во времени, а не разовуюакцию. Ему было очень страшно в тот момент, когда он делал то, за что емуобещали заплатить, и он говорил себе, что никогда больше не сядет за игорныйстол, чтобы снова не оказаться в этом кошмаре и снова не платить такую безумнуюцену за собственную глупость. Он клялся себе… Однако уже через час Ренковпочувствовал, что ему стало легче и что он вполне мог бы сделать это еще раз.Во второй раз наверняка будет проще, а уж в третий… Зато это принесет емухороший доход, и можно будет играть.

Поручение, он выполнил в ноябре и уже через десять дней былв Страсбурге, получил свой гонорар наличными, после чего снова появился вБаден-Бадене. Веру он нашел в казино. Понаблюдал за ней с полчаса и понял, чтоона ищет очередного исполнителя. Значит, он не ошибся.

- Я не люблю иметь дело с посредниками, - заявил он,угощая ее виски в баре казино. - Я готов стать вашим помощником на постояннойоснове. Вам нужен человек в России, а мне нужны деньги. Ваши пять тысяч евро закаждое поручение меня вполне устраивают.

Вера побелела:

- Какие пять тысяч?

- Ну, не притворяйтесь, - усмехнулся Ренков, - те пятьтысяч, которые мне заплатил ваш приятель из Страсбурга. Это ведь было вашепоручение, а не его, верно?

- Пять тысяч? - снова переспросила она. - Ах, подонок!