приезжать? Или, наоборот, приехать, чтобы ты осуществила свою давнюю заветную мечту о мести? Если ты убьёшь меня, тебе полегчает?

– Я просто спрашиваю, – её тон чуть смягчился.

– Ну, хорошо, – я тоже слегка сменил гнев на милость. – Тогда позволь мне ещё раз представиться. Меня зовут Гриша. Гриша Волков. Паспорт мой. Фотка в нём моя. Возраст и пол тоже мои. Даже адрес регистрации совпадает с местом жительства. Да что я оправдываюсь! Спроси у Константина, пусть ещё раз расскажет, кто я такой! Если уж мне ты не веришь…

– Но как же…

– Я скоро приеду и расскажу тебе, откуда у меня твои дневники и этот жетон охотника. Только, предупреждаю сразу, я не знаю, где искать Каспера. Знал бы – не катался бы сегодня сюда в поисках хоть каких‑то зацепок. Ну, идёт?

– Я тебя жду.

Она отключилась, а я остался сидеть в недоумении. Чёрт возьми, надо было раньше ей про всё это рассказать! А теперь она нашла этот дурацкий кулон с номером Каспера, скорее всего уже рассказала про него остальным, поставила их на уши, и в замке меня сейчас ждёт «тёплый» приём. И ведь этот жетон даже Цепешу не удастся пронюхать, чтобы подтвердить, что его хозяин не я – потому что серебро выключает все сверхспособности вампира, а значит и нюх тоже. Это же надо было мне так глупо влипнуть!

А мы с ней, кажется, уже почти подружились, и вот, пожалуйста. Я снова всё испортил.

Глава 36. Рожки да ножки

«Ты идёшь по тонкому, очень тонкому канату. Балансируешь над пропастью. Или ты на острие серебряного кинжала?

Не оступись.

Не надо искать меня. Пусть меня ищут другие. Не надо копаться в прошлом. Оно тебе не принадлежит. Вместе с тем, любое колебание не только бесполезно, но и опасно.

Сохрани равновесие, насколько это возможно».

Спасибо, Кэп! Как будто я и сам не понимаю, что попал в какую‑то крайне нехорошую заварушку! Лучше сказал бы, что теперь делать. А не эти твои «не делай этого», «не делай того»… Я с раздражением удалил очередное электронное письмо.

Удивительно, но Стелла, кажется, не «сдала» меня остальным вампирам. По крайней мере, все они общались со мной как обычно, без каких‑либо намёков и подозрений. И, оставшись с ней наедине вечером, я понял, почему она не стала этого делать.

Я отвёл её к домику на дереве, и теперь мы, поджав ноги, сидели тут уже вдвоём. Не зная, как начать тяжёлый разговор, я медлил. Молчал и мысленно подбирал слова. Она смотрела сначала на звёзды в окошке, потом на меня, потом на мои руки, нервно мявшие бордовый конверт. Не знаю, зачем, но в этот раз перед отъездом я забрал с собой её дневники, а с ними и все письма Каспера. Оставлять их в Москве при том, что я уезжаю из дома так надолго, мне показалось небезопасным. Мало ли что. Поэтому я собрал их все в папку и закинул в бардачок машины. Вот уж точно: если хочешь что‑то спрятать – положи это на самое видное место.

– Ты нервничаешь, – подметила тем временем Стелла.

– Немного.

– Не бойся. Я никому не расскажу.

– Этого я не боюсь.

– А что тогда?

– То, как ты ко мне относишься, – проговорил я, запинаясь, – мне не безразлично.

– Ах, ты об этом. Ну, хорошо, – теперь уже она как‑то засмущалась. – Тогда давай я начну первая. Я хотела сразу тебя поблагодарить, но как‑то потерялась во всей этой суете…

– О чём ты?

– Ты вчера спас мне жизнь.

– Ерунда.

– Не знаю, как для тебя, Гриша, а для меня моя жизнь не ерунда.

– Да я не это имел в виду. Не жизнь твоя – ерунда, а моя помощь – ерунда. Тебя, если бы что‑то пошло не так, оживил бы Штефан.

– Ты можешь просто помолчать? – слегка раздражённо перебила меня Стелла, а потом скромно улыбнулась. – Мне тоже иногда бывает сложно говорить. Особенно когда перебивают. Я всего лишь… всего лишь хотела сказать тебе за это маленькое «спасибо».

Она приблизилась ко мне, придержала мою скулу пальцами, прятавшимися в бархатной перчатке, и поцеловала. По‑настоящему. Без показного притворства – не чтобы отбиться от какого‑нибудь там «хвоста», без чеснока – как было в первый раз, и даже не случайно, не по ошибке и не во сне.

Бордовый конверт выпал у меня из рук. Я обнял её и прижал к себе. Завязанные в тугой узел мысли сами собой развязались и уползли куда‑то, оставив нас в звенящей тишине. Я всё забыл. Что я там хотел сказать? Признаться в чём‑то важном?.. Разве может быть что‑то важнее, чем то, что происходит между нами сейчас!

– Теперь я точно не смогу заговорить, – хмыкнул я, отпустив её сделать глоток воздуха. – Слышишь, у меня даже язык заплетается.

Мои пальцы скользнули с её плеча ниже – туда, где им явно не следовало бы быть, если мы планировали вернуться к серьёзному разговору. Стелла, улыбнувшись, мягко сняла мою руку и крепко сжала её в своей:

– У меня пока всё. Теперь твоя очередь.