href="ch2-604.xhtml#id526" class="a">[604]). Кто кого кусает в этой каннибальской формуле? Наблюдательность и самоанализ позволят найти ответ: достойные стороны личности нападают на постыдные, а те тоже кусаются, нанося увечья, беспрерывно выделяющие гной стыда и отчаяния. Но, по словам Фенелона, «предаваться отчаянию от осознания своего несовершенства – это обыкновеннейшее себялюбие». Угрызения совести мучительны, однако сама боль выступает обнадеживающим доказательством того, что личность цела; до тех пор, пока внимание сосредоточено на больном «Я», оно не может сосредоточиться на Боге, и эго (оно живет благодаря вниманию и умирает только после его рассеивания) не может раствориться в божественном Свете.

Беги, как от преисподней, размышлений о себе и своих проступках. Ни один человек никогда не должен думать об этом, за исключением тех случаев, когда он хочет укротить себя и возлюбить Господа нашего. Достаточно знать, что ты грешен от рождения, ибо на небесах довольно святых, при жизни нагрешивших.

Шарль де Кондрен

Наши недостатки пойдут нам на пользу, если мы используем их для взращивания в себе смирения, не прерывая попыток улучшить наше поведение. В унынии нет никакого толка; уныние – всего-навсего отчаяние уязвленного себялюбия. Извлечь выгоду из своих унизительных и ужасных недостатков можно лишь одним способом – признаться в них себе, не переставая надеяться на Бога и ничего не ожидая от себя.

Фенелон

Разве Мария Магдалина сошла с высот жажды Бога в глубины своей грешной жизни, разве принялась она рыться в той сточной канаве, в той навозной куче, каковой была ее душа? Нет и нет, она ничего такого не делала. А почему? Потому, что Господь по милости Своей дал ей знать, что не должно занимать себя чем-то подобным. В противном случае она бы обрела способность к частому грехопадению, а не добилась бы прощения своих грехов.

«Облако неведения»

В свете всего сказанного возможно понять ту особую духовную опасность, которая грозит любому виду эмоциональной религии. Религия «адского пламени» с ее театрализованными обрядами «возрожденцев», призванными усугубить угрызения совести и вызвать кризис внезапного обращения; культ Спасителя, неустанно разжигающий, по выражению святого Бернарда, amor carnalis, или плотскую любовь к аватаре или личностному Богу; религия мистических ритуалов, внушающая страх, почитание и эстетический восторг посредством таинств и церемониалов, музыки и благовоний, сверхъестественной тьмы и священного огня, – любая из этих религий может превратиться в форму психологического идолопоклонства, в котором Бог будет отождествляться с экзальтированным отношением к Богу, а чувства сделаются самоцелью, каковой будут жаждать и каковой станут поклоняться ее почитатели, уподобляясь наркоманам, что всю жизнь гоняются за искусственным раем. Все это достаточно очевидно. Но не менее очевидно и другое: религия, которая вообще не взывает к эмоциям, имеет очень мало приверженцев. Более того, едва появляются активно взывающие к эмоциям псевдорелигии, они тут же привлекают к себе миллионы восторженных сторонников из той массы людей, для которой истинные религии утратили смысл или перестали служить утешением. Но если любому приверженцу псевдорелигии (типа нынешнего политического идолопоклонничества, сочетания национализма и революционности) доступ к истинной духовности наглухо закрыт, то для приверженцев даже самых эмоциональных разновидностей истинной религии эта дорога всегда остается открытой. Те, кто действительно прошел по этой дороге до самого конца и обрел знание, объединяющее с божественной Основой, составляют незначительное меньшинство. Зов слышат многие; но стать избранными отваживаются лишь отдельные люди, а потому избранных так мало. Остальным, как считают восточные толкователи Вечной Философии, будет предоставлен новый шанс сдать, в более или менее благоприятных обстоятельствах (в зависимости от заслуг), экзамен по космическому мышлению. Если они его сдают, то переходят в некое райское состояние более свободного личностного существования, из которого (непосредственно или через дальнейшие инкарнации) могут окончательно уйти в вечность. Если же экзамен провален, то неудачники временно погружаются в густую тьму, заковываются в более прочные оковы своеволия, этого корня и первоначала всех зол.

Следовательно, можно сделать вывод, что эмоциональная религия, если к ней относиться искренне, способна обеспечить неплохие результаты, но эти результаты далеки от наилучших. Путь эмоций ведет к объединяющему знанию, и те, кто готов ступить на него, могут считать себя искушенными и сведущими, если опирались на эмоции, если не поддавались соблазнам, столь частым на этом пути. Лишь совершенно бескорыстные и просветленные личности в силах творить добро, за которое не надо расплачиваться (в той или иной форме) реальным или потенциальным злом. Религиозные системы мира были созданы людьми, большинство из которых не относилось ни к совершенно бескорыстным, ни к просветленным. Поэтому у любой религии имеется мрачная, даже жуткая сторона; пускай порой религия творит добро безвозмездно, все же нередко за него приходится расплачиваться, либо сразу, либо в рассрочку. Доктрины и обряды, которые обостряют чувства и играют важную роль во всех организованных религиях мира, не являются исключением из этого правила. Они творят добро, но не безвозмездно. Размеры оплаты зависят от индивидуальности верующих. Некоторые принимают решение полностью окунуться в эмоциональность и, становясь идолопоклонниками чувств, расплачиваются за положительные проявления избранного культа духовным злом, которое может перевесить эти положительные свойства. Другие сопротивляются искушению самовозвеличивания и продолжают укрощать свое «Я», в том числе его эмоциональную сторону; они почитают Бога, а не свои представления о Нем. Чем дальше они продвигаются в этом направлении, тем меньше нужно платить за положительные результаты, которые большинству могла принести только эмоциональность.

Глава 23

Чудесное

Откровения искажают веру; это отвлечения, которые разрушают простоту отношений с Богом, смущают душу и заставляют ее свернуть с прямого пути к Богу. Они вводят душу в смятение и занимают ее иными помыслами, не связанными с Богом. Озарения, «голоса свыше», пророчества и все прочее суть признаки слабости души, которая не может устоять перед искушением или тревожными мыслями о будущем и Божьем суде. Пророчества также суть признаки творческого любопытства души, к которой Бог относится так, как снисходительный отец к настырному ребенку, позволяя тому съесть несколько сладостей, чтобы утолить голод.

Жан- Жак Олье

Даже самая незначительная очищающая благодать ценнее чуда, в котором сверхъестественной является только породившая его причина (quoad modum[605]), но не внутренняя реальность; жизнь, возвращенная трупу, – всего лишь естественная жизнь, не идущая ни в какое сравнение с благодатью.

Режиналь Гарригу-Лагранж

Умеешь ходить по воде? Ты ничем не лучше соломинки. Умеешь летать по воздуху? Любая муха справится лучше тебя. Победи свои сердце; тогда ты чего-то достигнешь.

Абдуллах аль-Ансари

Аномальные физические состояния, которыми зачастую сопровождается