В последние дни августа Эрл было уже хотел бросить все эти бессмысленные походы по кабинетам и группам. Может ну его на фиг? Чара сказала, что выбрала его, что готова идти с ним по жизни. Почему бы ей тогда просто не принять его таким какой он есть? В конце концов он не алкаш там какой и никогда не поднимал на нее руку. Да и при ней он почти уже не гневался. Ладно-ладно, не то чтобы не гневался, а лучше сдерживался если честно. Ну так и что с того?

Он решил, что сходит еще на одно собрание (для отчистки совести) и на этом все. Он чувствовал себя вымотанным. Как человек тащивший тяжеленный глиняный горшок с водой на спине идя через пустыню, обливаясь при этом потом так, что даже глотки воды из здоровенного горшка ситуацию в целом не меняли. Да при том что горшок этот легче тоже не становился.

Он был обессилен. От гнева. От занятий. От попыток.

Гнев по крайней мере был ему привычен.

Эта должна была быть его последняя встреча, однако все обернулось совсем на оборот. Даже больше чем на оборот.

Из-за слов нового члена группы, который на таких вот собраниях был отнюдь не новичком. Оказалось, что этот молодой на вид человек посещает такие группы вот уже пятый год. В последние восемь месяцев скорее для профилактики — одного раза в месяц вполне хватает — чем вызвал некоторое недоумение у собравшихся. Один из круга спросил у новичка:

− Неужели ему ничего не помогает, раз он целых пять лет посещает групповые встречи, и все равно вынужден продолжать посещать их дальше?

Многие выразили свое согласие с этим вопросом тихим гулом с кивками. Эрл был среди них.

Тот новичок (вовсе не новичок) дождался пока гул стихнет, а затем ответил сразу всей группе:

− Если у тебя серьезные проблемы с гневом, но ты при этом не хочешь или не можешь пить таблетки, и собрался все пустить на самотек (прекратить заниматься проблемой) задай себе всего один вопрос: как быстро то, что попадает тебе под руку в твоем гневе, полетит не в стенку, а в твоего любимого?

Эрл представил, как монитор летит в Чару, когда она приходила в офис, однако воображаемый новый сценарий таков, что он не замечат ее появления. Монитор от стационарного компьютера с силой ускорения имени Эрла Уитакера влетает в голову его невесты…

− И даже если ты не драчун, − продолжает говорить новичок, который вовсе не новичок, − ты покалечишь кого-нибудь рядом с собой. Не со зла. Не потому что ты преступник или плохой парень. А потому что ты решил все пустить на самотек. Однажды я сломал руку своей сестре. Случайно. Битой.

Новичок замолкает. Ему словно бы нужно быстро прокрутить тот эпизод внутри себя.

− Да, слова «бита» и «случайно» не особо вяжутся, но было именно так. Я уже не помню, что меня взбесило тогда (прошло почти полтора года) и как раз тогда я перестал посещать группы. Я вышел на задний двор выпустить пар. Бита оказалась кстати. Я колотил ею воздух и землю во круг себя с такой силой, что не удержал, и она вылетела из моих рук. Прямиком в заднюю дверь откуда выходила Гвен. Она успела закрыть себя руками и бита…

В общем да, пускать все на самотек не ахти какая идея.

После окончания групповой встречи Эрл решил прогуляться пару кварталов. Он бродил по улице погрузившись в свои мысли. На автомате он обходил людей, поворачивал за угол и все больше понимал одно: что этими попытками хождения в группы и по кабинетам специалистов он лишь оттягивает неизбежное. Одно из двух: он либо причинит Чаре серьезный вред, либо…

Ритуалы

Чара и Эрл приехали в резервацию ближе к одиннадцати вечера, когда небо уже потемнело и лишь звезды с луной оставались небесными свидетелями надвигающейся ночи.

Редкой и особенной ночи.

Семьи, живущие в резервации хоть и не забывали своих древних традиций являлись все же людьми современными. Эрл, как и многие другие жители округа знали этих людей с одной стороны, как племенных индейцев Чероки, а с другой вполне себе обычными гражданами типичного общества. Да, иной раз старшие выкуривали вечерами свои длинные трубки собравшись где-нибудь недалеко от домов; на праздники облачались в традиционные одежды (хотя и не всегда использовали краску для тела); у каждой женщины и девушки в резервации хранились украшения племени, бережно подаренные и пронесенные сквозь время множества поколений. Многие знали и даже носили свои коренные имена внутри племени и семьях. Однако вот уже давно мало и редко кто устраивал такие ритуалы как посвящение мальчиков в мужчин (когда мальчишка должен был провести одинокую ночь в лесу с завязанными глазами), лишь может быть в частном порядке. Упражнения с луками, стрелами, томагавками мало кого интересуют, когда у тебя есть вай-фай и гугл. Когда у тебя есть Нетфликс, уже не очень интересен (хоть и не забыт) путь круга* (путь круга у племени Чероки — что-то вроде предания о всех мифах, легендах и иных видов наставлений для индейцев племени; от благодарности духам до освобождения зла из сердца). Чероки носят брендовую одежду, пользуются всеми благами двадцать первого века и стараются сохранять наиболее важные и традиционные аспекты их культуры. Они помнят о своем наследии, и так же, как и все мы, вынуждены адаптироваться к постоянно изменяющемуся миру.

Но это не означает, что древние ритуалы и старинные традиции забываются.

Они реже используются и применяются, да, только в особых случаях и только по особому позволению вождя племени.

Случай Эрла был таковым.

Иктоми. Дух гнева. Разжигающий войны среди племен.

Дух Эрла был настолько сильно заражен Иктоми, что даже Чара, сама Онакона (Белая Сова) была не в силах была совладать с такой напастью. Она была сильна; не спроста ее дедушка наградил внучку таким именем (с давних пор у адептов традиционных верований чероки особое отношение к Сове и Пуме — героям некоторых версий истории о Сотворении Мира. Только они смогли бодрствовать на протяжении семи ночей Творения. Остальные уснули).

И хотя Чара была мудра и опытна, для обряда «живого сновидения» нужна была духовная мощь Цкилеквы. Большого волшебника.

Пока заканчивали приготовления к ритуалу, Эрл стоял в стороне и только наблюдал. Мужчины и женщины (в основном старшего возраста) готовились к ритуалу так, как будто проводили его каждую неделю и