Четкие образы наваливались на Эрла из темноты. Каждый такой образ с его искаженным яростью лицом становился все страшнее и безумнее. Что-то формировалось внутри самого Эрла, он это чувствовал. Гнев обретал свое собственное очертание в месиве его же, Эрла, искореженных лиц-образов, формирующимися от его собственных воспоминаний.

Шепот Чероки вдруг стал тревожным. Быстрым, суетливым. Звуки бубна ускорились, смешивая образы бушующего яростью Эрла в размытые пятна. Напряжение сгущалось подобно тьме вокруг всех участников ритуала.

И только спокойный, уверенный голос вождя мог управлять зарождающимся хаосом.

Познай порождение своего гнева!

Эрл вдруг ощутил резкий толчок в спину. Мгновение − и он оказывается брошенным внутрь малого круга. Шепот людей и треск костров словно притихли, стали едва слышны. Как будто невидимая, непроницаемая оболочка не выпускала и не впускала ничего из внутренних границ малого круга. Эрл видел только четыре костра желтый свет которых освещал круг земли: место, в котором все произойдет. Он не видел Чероки; не видел травы и кустарника. Он даже не видел неба и звезд. Кромешная тьма и он в центре желтоватого призрачного дыма.

Вождь объяснил перед началом, что в этом круге окажется его дух, а тело останется вне передов круга. Но чувствовать и ощущать он будет все так, как наяву. И Эрл ощущал. Жар костров и пот на оголенном торсе. Слипшиеся волосы и резкий запах собственной плоти. Он чувствовал, как стучит сердце — напугано, в ритм лапок убегающего кролика. Страх и волнение. Без гнева.

Куда же он подевался?

Костры зашипели. Им словно поддали пламени так, что воздух вокруг них накалился и принялся плавиться. Четыре костра разгорались и росли неровными поднимающимися рваными ошметками. Часть этих рваных языков огня влетели в круг. Эрл отпрянул. Он весь подобрался, готовый встретиться с тем, с чем ему предстоит встретиться.

Языки огня внутри круга шипели словно живые. Живое. Нечто живое, зарождающееся прямо на глазах Эрла. Под шепот Чероки. Под властью Большого Волшебника.

Порождение гнева человека по имени Эрл Уитакер.

Гнева столь сильного и чистого, что сам Иктоми с удовольствием терзал Человека, упиваясь его страданиями.

Языки пламени прыгали в причудливом узоре, смешиваясь друг с другом, собирались яркими огненными фрагментами и нечто силилось удержать формировавшийся образ.

Эрл чуть не обмочился. Ужас пред лицом Иктоми в языках пламени (из языков пламени!) ощущался почти животным.

Алое цвета лавы взирало на Эрла в мерцании огненных языков. Нечто аляпистое, условное, нестабильной формы существо. Оно подрагивало и дергалось. Шипело и менялось. Лишь намеки, огненные очертания, нечто среднее между силуэтом низенького человека и невообразимого животного, место которому лишь в жутких кошмарах. Оно двигалось урывками, мерцая и дергаясь. Гнев Эрла Уитакера шипел, скалился и рычал. Он рвал воздух детскими на вид отростками, и Эрл видел, как оставались в пустоте воздуха волнистые от жара полосы.

Шипение сменялось низким гулом рычания. Желтый дым от костров стелился вокруг Эрла и его Гнева.

Оно двинулось. Медленно по кругу возле самой его границы. Оно словно бы чуяло что ему нет выхода и потому не бросалось в темноту. Туда за пределы круга.

Цкилеква объяснил Эрлу, что это будет похоже на поединок, но суть не в этом. Он сказал, что драться не обязательно.

А Иктоми все крался, утробно рыча в сторону Эрла. И Эрл тоже двинулся. С трусящимися коленями и сбившимся от ужаса дыханием, не поспевающим за его сердцем. У существа не было глаз или зубов (а может Эрл их просто не различал), но вопреки своему состоянию, отчетливо понимал, что Гнев может разорвать его на части.

И Иктоми бросился.

В полете оно издало рычащий крик дикой кошки.

Иктоми прожигал воздух на своем пути, раскаленными частями аляпистого тела тянулся к Эрлу. Тот метнулся в сторону даже не успев удивиться, что ноги и колени его не подвели. А Иктоми уже бросился вновь. Рыча как-то по-детски и от того еще страшнее; обезумевшее нечто, зыбкое и условное в этом мире — и тем не менее взаправду смертельно опасное.

В этот раз Эрл отскочил едва-едва. Но Иктоми прыгнул ему в ноги, сбил Эрла на землю и запрыгнул ему на живот.

Жар и острая боль словно вливались во внутренности. Эрл инстинктивно схватился руками за сгусток бешенного пламени и… не обжегся. Он резко оттолкнул Иктоми от себя и тот отлетел будто бы ничего не весил. Изуродованный ожег на животе выглядел страшно, но совсем не чувствовался.

Суть не в том, чтобы победить. Драться не обязательно.

Голос вождя разнесся по поляне. За ним последовал тонкий кошачий рык. Который почти сразу перерос в низкое, гулкое басистое рычание. Иктоми рассердился. Иктоми стал чуть выше. Эрл оглядывался по сторонам в поисках камня или любого другого оружия. Пусть ожег на животе сейчас не ощущается — Эрл чуть с ума не сошел от прикосновения Иктоми; собственного гнева, разливающегося в его естестве нескончаемым потоком. Но вокруг них была только сухая земля и желтые, прозрачные клубы дыма и Эрл оставалось бороться с Иктоми голыми руками.

Они скакали в яростном танце. Кружили в отблесках кострищ. Под шепот Чероки Иктоми, Гнев Эрла неустанно бросался дикими выпадами, а Эрл уклонялся и терял силы. Дух Гнева был не утомим. Он словно бы подпитывался сам собой, собственной злобой от неудачных попыток напасть. Гнев Эрла Уитакера шипел, ревел, рычал и бесился, ускоряя свой неистовый натиск.

Эрл катался по земле. Кувыркался в пыли. Бросался в стороны и уворачивался.

Страх ушел. Его сменяла усталость и отчаяние. В нем больше не было гнева — тот был снаружи − бросался, атакуя Эрла. Гнев словно бы забирал с собой и все силы.

Иктоми вскочил Эрлу на плечи и вгрызся в горло. Эрла повалило — дух Гнева уже не ощущался столь невесомым. Горло обжигало со всех сторон. Воздух раскалился, и Эрл ощутил вонь собственных тлеющих волос. Он вдыхал и выдыхал обжигающий воздух не в силах оторвать от себя Иктоми. Дух вгрызался все глубже в плоть человека, всеми своими конечностями расцарапывая тело Эрла.

Эрл держался из последних сил.

Еще чуть-чуть и он закроет глаза (может быть они расплавятся?). Он глубоко вдохнет (может легкие в мгновенье высохнут?). И может быть он уже никогда не очнется (сойдет с ума от понимания что он породил и носил в себе всю свою жизнь?).

Волна свежего, холодного воздуха вдруг налетела на них. Жар ослаб, и Эрл тут же напряг потные руки, пытаясь отцепить от себя существо. Второй мощный поток свежего воздуха