Хоум энергично кивнул своей узкой, как у ласки, головой, посмотрел на Мэйуида, будто ища у того поддержки, и выжал из себя болезненную улыбку.

— Тогда, во имя Камня, ведите нас! — нетерпеливо заявил Скинт.

— Сию минуту, мой господин. Что же я, остолоп, трачу попусту ваше драгоценное время! Вот дурак-то! — И нарочито нервной походкой Мэйуид двинулся на север ходами, которые начинались у корней дерева и вели в самое Болото.

Мэйуид шел так быстро, что остальные с трудом поспевали за ним, и им было не до жалоб. Скинт же охотно выразил бы неудовольствие, потому что все кроты терпеть не могут путешествовать по болотам. Почва была сырой, пропитанной влагой, и, когда кроты прикасались к стенкам хода, к их шубкам прилипала земля. Неожиданно Мэйуид остановился и произнес:

— Мы почти у начала хода, уважаемые господа. Это прекрасно, это очень приятно, это действительно замечательно!.. И вы оба, конечно, теряетесь в догадках, где мы, хотя и очень умны, но этого-то мы и добивались — правда, Хоум?

Хоум кивнул, а Триффану со Скинтом пришлось признать, что они не имеют ни малейшего представления о том, где находятся, и не смогут сориентироваться, пока Мэйуид не выведет их на поверхность.

Они видели только, что почва темная и влажная, а под лапами было такое ощущение, будто вода совсем близко.

— Мы находимся к северу от Болотного Края, ведь так, Мэйуид? — спросил Триффан.

— «К северу» — совершенно правильно и очень точно, да, да, мой господин. На север, на север, на север, почти все время на север! Нет, нет, вы не волнуйтесь и спокойно следуйте за мной, только ступайте осторожно. Хоум пойдет последним, так что вы не потеряетесь. Мэйуид пойдет первым. Там противно, там действительно ужасно противно, но, когда вы дойдете до конца, который для кротов Данктона станет новым началом, все будет замечательно. Как поэтично выражается Мэйуид, в какие выси его унесет восторг! Это великолепно!

Скинт тоскливо посмотрел на Триффана, чью терпимость к выходкам Мэйуида он не разделял, они повернулись и двинулись за своим проводником. Почти сразу же Мэйуид остановился.

— Станет темно, очень темно, любезные господа, как ночью.

— Почти черно, — неожиданно раздался голос Хоума позади них; это были единственные слова, которые Хоум произнес в тот день.

— Держитесь ближе друг к другу. Хоум последует за вами.

Ход резко пошел вниз, стало холодно, а стенки, казалось, были насквозь пропитаны влагой, и это очень не нравилось кротам. Вдоль правой стенки хода тек тоненький ручеек и исчезал впереди в темноте, и, хоть кроты и пытались не ступать в него, время от времени их лапы шлепали по слякоти, и брызги воды долетали до идущего спереди или сзади.

— Ты уверен, что этот ход выведет нас куда-нибудь? — спросил Скинт, потому что они продолжали спускаться все ниже, вокруг становилось все темнее, а выходы на поверхность попадались все реже, пока совсем не пропали, так что мрак впереди едва освещался проникавшим сзади светом, который с каждым шагом все убывал.

— Я-то уверен, а вот вы, к несчастью, нет. Но и вы в конце концов убедитесь.

Голос Мэйуида эхом отражался от стен, прерываемый зловещими звуками журчащей воды. Иногда она капала с потолка прямо на головы и спины. Стало еще холоднее. Свет вообще исчез, и наступила темнота. Ручеек у них под лапами стал заметно глубже и шире. Но все же, пусть медленнее, чем в начале, они продвигались, вытянув вперед рыльца; первым шел Мэйуид, за ним Триффан, потом Скинт, и замыкал шествие Хоум, который подталкивал когтями Скинта под зад, чтобы тот не отставал от идущих впереди.

Триффан скоро потерял всякое представление о том, где они находятся и в каком направлении идут; он мог ориентироваться только по движениям Мэйуида да воркотне Скинта, который то и дело натыкался на него сзади.

— Где мы?..

— Ш-ш, господин, — прервал Триффана Мэйуид. — Терпенье!

Мэйуид остановился, они все сбились в тесную кучку, лапа к лапе, мокрый дрожащий бок одного к такому же боку другого. Тишину нарушал только шум воды где-то впереди.

— Начинается последний отрезок пути. Слушайте меня внимательно, — послышался в темноте голос Мэйуида. — Идти будет не просто, поэтому держитесь так, чтобы стенка была поближе к левой лапе и можно было дотянуться до нее, только не очень-то прикасайтесь: она мокрая и грязная. А еще противная, мерзкая, отвратительная! — Мэйуид говорил раздражающе весело.

Триффан буркнул: «Ладно, пошли», Скинт выругался, а идущий позади всех Хоум не произнес ничего.

Они медленно продвигались вперед, пока Мэйуид, обернувшись, не прошептал на ходу:

— Следующие несколько футов мы проплывем. Покажется долго, но это не так.

И вот они погрузились по брюхо, а потом под восклицания Скинта «Брр!», «Святой Камень» и прочие окунулись целиком в воду с илом; казалось, это длилось целую вечность; вокруг была полная тьма, и доносился только шум от движений Мэйуида, который плыл впереди.

Потом Триффан с облегчением снова почувствовал дно, вылез из воды и обнаружил, что стоит на более твердой почве, чем та, по которой они до сих пор шли.

— Теперь будет гравий и песок, — проговорил Мэйуид, — идти осталось недалеко.

Через какое-то время непонятно откуда вновь начал просачиваться свет, и Триффан опять мог, хоть и смутно, разглядеть фигуру идущего впереди. Ход пошел вверх, почва, как сказал Мэйуид, стала песчаной, но стенки оставались по-прежнему сырыми. Триффану было холодно, но он чувствовал облегчение. Никогда раньше не приходилось ему бывать в таком глубоком и мокром месте, и ему оно не понравилось.

Кроты ощутили дуновение холодного воздуха на рыльцах, а вскоре увидели над собой выходы на поверхность, почуяли манящий запах червяков, запах жизни, и вот уже вверху стали попадаться первые усики молодых корешков.

Они молча шли еще несколько минут, воздух с каждой секундой становился теплее, а свет ярче, они уже ясно видели друг друга и опять слышали доносившиеся с поверхности звуки. Но это были не обычные для Данктонского Леса звуки и не глухие звуки Болотного Края.

Они слышали клекотание птицы-лысухи и кряканье диких уток, шорох ветра в тростнике, крепкие корни которого торчали у них над головами в наносной земле поймы. И еще один звук — шум ревущих сов, близкий и мощный. Где они?

— Теперь, господа, мы можем выбраться на поверхность, — заявил Мэйуид, и в его голосе