когда-нибудь кроты, хозяева леса, в это чудесное место, где некогда, до чумы, они властвовали. Пока что этого не произошло, но мышь, как и другие твари, еще долго будет нервничать, рыскать вокруг, потому что живые существа понимают, что значит равновесие жизни в лесу, и всем хотелось бы, чтобы древний порядок вернулся; это означало бы, что годы бед миновали, а для Данктона наступил день, когда хозяевами в лесу снова стали кроты.

Май между тем спокойно шествовал вперед, к влажным топям и в заросли Болотного Края, где когда-то свободно разгуливали жившие на самых нижних склонах кроты Данктона и куда теперь допускались только самые доверенные.

Однако и сюда пришла краса лета, и стрелка дикого лука заставила одного из кротов, кто рыл здесь секретные ходы, вылезти наверх и полюбоваться звездочками его цветов, горевших особенно ярко в этом сыром месте. А вдоль границы леса, там, где он переходил в негостеприимные болота, под которыми Мэйуид нашел путь к их спасению, качались на ветерке цветы сердечника лугового, и с цветка на цветок перепархивала бабочка с оранжевой каймой на крыльях. Она садилась и замирала, ее крылышки тихонько подымались и опускались, пока она пила нектар; потом опять взлетала над розовым цветком, и ветерок несся вслед за ней, и она весело летела над камышами в сторону Темзы, но внезапно спохватывалась и начинала метаться, словно чувствовала, что кроты, чьи души бабочка считала самыми великими среди лесных тварей, тоже мечутся.

Да, вот так: и ветерок дул, и бабочка порхала, и крот хоть на мгновение останавливался, поразившись красоте леса, охраняемого Камнем, но потом и крот, и бабочка оборачивались, прислушивались и готовились: они чуяли приближение опасности и знали, что надвигается она с запада.

❦

А потом наступил день, когда солнце впервые пригрело по-летнему и в воздухе почувствовалась вечерняя гроза. Алдер поднялся наверх с юго-восточных склонов, и с ним пришли двое измученных долгой дорогой бойцов, ' посланных им для наблюдения за окрестностями.

— Началось, — проговорил Алдер своим низким голосом.— Грайки выступили. Расскажите Триффану то, что рассказали мне.

Оба бойца вернулись в систему независимо друг от друга, один из Файфилда, другой из Блейдона, чтобы сообщить о движении грайков в сторону Данктона. Оно было равномерным и медленным, так как грайки не знали дороги и иногда поворачивали не туда, куда нужно. Кроты бежали день и ночь и рассчитывали, что опередили грайков по крайней мере на два дня — но не больше, чем на четыре.

— Теперь начнут прибывать и другие, Триффан, — сказал Алдер, — и мы узнаем точнее, каковы в действительности силы грайков и где они находятся. Но можешь рассчитывать на два спокойных дня.

Хотя Алдер и догадывался, что у Триффана есть определенный план эвакуации системы, подробностей он не знал, да и знать не хотел. Он продолжал:

— Мы будем сообщать тебе обо всем, о чем услышим. Чтобы, когда придет время, ты успел принять решение. Но знай — мы к бою готовы.

— Да, мы будем сражаться за Данктон не на жизнь, а на смерть, — горячо проговорил один из бойцов.

Это был момент, которого Триффан ждал и к которому он и другие готовились. В этот вечер Триффан созвал всех в большой зал возле Камня, где они праздновали Самую Долгую Ночь, когда только что вернулись в систему. Тогда для данктонцев места было достаточно, но теперь число кротов увеличилось за счет беженцев и родившейся весной молодежи, и войти в зал смогли не все. Поэтому одни набились в тоннели, ведущие в зал, а другие тянули шеи, чтобы заглянуть туда через лазы на поверхности и услышать, что говорит вожак.

— Наше время в Данктоне почти истекло, ведь вы все понимаете — мы не можем победить грайков в сражении, они сильнее нас и их больше, — начал Триффан.— Поэтому мы уйдем...

Как будто волна тревоги прокатилась по рядам кротов. Они посмотрели друг на друга: ведь большинство думало, что строительство оборонительных сооружений означает, что они останутся здесь, по крайней мере на время.

— Но мы уйдем, сохранив порядок, и уйдем по дороге, которую одобрили избранные вами старейшины. Организацией отхода будут руководить Монди и ее помощники, которые обучены этому. Эвакуация будет проходить спокойно, и все окажутся в безопасности, как того хочет Камень. Я не говорю, что опасности не существует, она есть. Многим здесь, быть может, придется проявить такое мужество, какого они сами от себя не ожидают. Но история запомнит это время и поведает потомкам, что все кроты Данктона, кем бы они ни были, проявили отвагу и целеустремленность и сделали все возможное. Вы все получите распоряжения и будете знать свою задачу; мы покинем эту великую систему, которая в течение веков служила прибежищем для последователей Камня. И опять будет служить...

— Да будет так! Будет! — вскричал кто-то из кротов.

— Потому что Камень защитит нас и даст нам силу, которая потребуется нам на грядущие дни, месяцы, годы. Все вы здесь — последователи Камня, как и я, вы верите в Камень и в его великое Безмолвие.

— Да, верим! Хвала Камню! — раздались крики.

— Кроты Данктона и те, кто родился в других системах и оказал нам честь, избрав Данктон своим убежищем, а нас — своими друзьями! Теперь Камень ставит перед вами великую задачу, мы начинаем выполнять ее сегодня и будем продолжать в ближайшие дни. Ведь вы — первые из последователей Камня, кто выступит против грайков, возглавляемых жестокой Хенбейн, и кто скажет: «Все! Вы можете причинять увечья, калечить и пытать, протыкать рыльца и загонять до смерти, но наш дух и нашу цель вам не убить!»

— Да, каждое слово — правда! Мы тоже так думаем! — закричал один из самых верных бойцов Алдера, который обычно не отличался красноречием, и его крик был подхвачен другими, так что зал задрожал от изъявлений поддержки Триффану.

— Камень даст вам силы, если вы станете слушать его Безмолвие, это хорошо понимал мой отец Брекен, и этому меня научил сам Босвелл...

— Да будет благословенна его память! — провозгласила одна старая кротиха.

— Скажи нам, что мы должны делать, — воззвала другая, — и мы выполним это, Триффан! Скажи, куда ты поведешь нас!

— Слушайте, и я скажу вам. Грайки безжалостны, хорошо организованы, и у них есть определенная цель. Их гвардейцы обучены и убивать, и сражаться. Но у нас есть план,