11 октября транспорты с десантом в сопровождении главных сил германского флота вышли из Либавы и направились к месту высадки в бухту Тагалахт на северо-западе острова Эзель. В авангарде шли тральщики и морские охотники за подводными лодками. В воздухе висели дирижабли и самолеты. Но никто им не мешал. Препятствий к походу вообще не было. Корабли и суда шли, как на военном параде. Тем не менее вся эта армада умудрилась выйти из Либавы на сутки позже намеченного срока. Это первое разочарование. В 4 часа утра следующего дня корабли сопровождения вышли на траверс бухты Тагалахт и начали занимать огневые позиции для обстрела русских береговых батарей. При этом подорвались на минах у Памеррота 2 линкора, да так, что более не смогли участвовать в операции. Второе разочарование. Наконец, только в 5 часов 30 минут германские линкоры выстроились в правильную огневую линию и открыли огонь по двум русским батареям, защищавшим вход в бухту. 70 305-мм орудий били по 8 русским орудиям калибра 152-мм, почувствуйте разницу! Но русские артиллеристы не смутились. Весь свой ответный огонь они сосредоточили на флагманском линейном крейсере «Мольтке». С третьего залпа крейсер накрыли, и тот ушел в открытое море, более неспособный к ведению боевых действий. Какое разочарование для вице-адмирала Шмидта. Понятное дело, при таком подавляющем преимуществе русские батареи долго не могли держаться, но они держались, пока не расстреляли весь боезапас. Только тогда десант приступил к высадке, и только через 3 часа на берегу оказалась большая часть первого эшелона корпуса Катена. При высадке еще одна потеря. Транспорт подорвался на мине и выбросился на мель. Погибли несколько десятков моряков и десантников. Береговые батареи, наконец, смяли, но их личный состав присоединился к двум полевым трехдюймовым батареям, пулеметной команде и еще несколько часов сдерживал атаки германских самокатчиков (велосипедистов) и пехотинцев. Расстреляв все боеприпасы, они начали отходить вглубь острова, а германцы двинулись-таки вперед. Обстреляли немецкие миноносцы и нашу авиабазу в Кильконде. Когда выяснилось, что десант двинулся вглубь острова, самолеты перелетели в Аренсбург Кто скажет, что это не победа. Части высадились, береговые батареи подавлены, наступление развивается. Но в Берлине уже забеспокоились. Да и было отчего. Уж очень медленно шло дело, и уж очень были обидны совершенно непредвиденные потери.

Через час после высадки основного десанта в бухте Тагалахт началась высадка вспомогательного десанта севернее у полуострова Памерорт Здесь все происходило, как на показных учениях, так как кроме конных пограничников никаких русских войск не было. Самокатчики оседлали велосипеды и рассыпались веером на Аренсбург и Оррисар. На Оррисар на Коссарский плес и Малый Моозунд устремился и отряд германских кораблей в составе 1-го линкора, 1-го крейсера и 15 миноносцев для оказания помощи пехоте и самокатчикам в штурме Оррисарской дамбы, соединяющей острова Эзель и Моон. И опять начались непредвиденные неприятности. В пролив корабли не пускала всего-то одна русская 120-мм батарея с острова Даго. Батарея держала 17 германских кораблей до тех пор, пока не израсходовала весь боезапас, не получив практически ни одного повреждения. А уж стреляли по ней германцы из всех стволов. Моряки батарейцы разбили 2 германских эсминца и ушли, взорвав батарею. Только через несколько часов немецкие корабли двинулись вперед и под прикрытием легкого крейсера и тральщиков вошли на Кассарский плес, но здесь их уже ждали русские миноносцы и канонерская лодка «Грозящий». Плотным пристреленным огнем наши моряки в течение двух часов повредили сразу 3 германских эсминца, и германский отряд, прикрывшись дымовой завесой, отошел из пролива. А между тем их пехота подошла к Оррисарской дамбе и попала под жесточайший артиллерийско-пулеметный огонь наших войск. Немцы никак не предполагали встретить здесь достойный отпор. Из агентурных данных и авиаразведки они знали, что на косе русских войск немного. Но не знали, что к дамбе вместе с ними спешило и наше подкрепление – отряд морской пехоты, сформированный большевистским комитетом морских сил Рижского залива и Ревельский ударный батальон корниловцев. Странный симбиоз не только остановил самокатчиков, но отбросил их далеко на запад. У дамбы развернулись ожесточенные бои, которые длились до конца обороны Моозунда до 17 октября. Это уже выходило из всех рамок. Нагоняй из Риги от командующего Гутьера получили и генерал Катен и адмирал Шмидт.

Первый, пополнив ударную группу, перешел в наступление, но русские вновь контратаковали. Второй для прорыва на Кассарский плес и Малый Моозунд 14 октября направляет новый отряд из 17 эсминцев, крейсера «Эмден» и линкора «Кайзер». Сразу же в узкой части пролива 4 эсминца выскакивают на камни. Ну что за невезуха! А на Кассарском плесе их опять поджидает отряд русских кораблей. Всего-то 4 эсминца и канонерка «Храбрый». Ну это ли не наглость? Мощнейший дредноут «Кайзер» ударил всеми калибрами и один его 305-мм снаряд угодил-таки в машинное отделение эсминца «Гром», который потерял ход, накренившись на левый борт. Канонерка «Храбрый» взяла его на буксир. К линкору присоединились подошедшие германские эсминцы и тоже открыли огонь с расстояния 65 кабельтовых. Но русских, казалось, ничего не смущало. Они приняли артиллерийский бой, причем участвовали в нем и поврежденный эсминец «Гром», и буксирующая его канонерка «Храбрый». Это был более чем удивительный бой, навеки вошедший в историю русского флота. Первыми же залпами наши миноносцы повредили 2 эсминца противника. «Гром», получив еще одну пробоину, загорелся и начал тонуть. Под огнем германцев моряки канонерки сняли с тонущего эсминца личный состав и начали уже отход, когда на палубу «Грома» перепрыгнул минный старшина Федор Самончук. Он решил торпедировать подходивший близко к «Грому» германский миноносец и взорвать свой корабль, чтобы он не достался врагу. Самончук успел выпустить бортовую торпеду по германскому миноносцу практически в упор, и тот пошел ко дну. Затем бросил горящий факел в артиллерийский погреб «Грома». А канонерская лодка «Храбрый» при отходе потопила еще один германский эсминец и нанесла тяжелые повреждения другому. Чудеса героизма! Но на этом дело не кончилось. В район боя из Куйваста подошли еще 8 наших эсминцев и канонерская лодка «Хивинец», которые сосредоточенным огнем вообще отогнали германскую эскадру к Соэлозонду. В ночь на 15 октября минный заградитель «Припять» поставил на месте боя заграждение из 135 мин. Через несколько часов германцы направили сюда разведывательный отряд из трех миноносцев. Один из них тут же подорвался на минной банке, а два других, пытаясь обойти заграждение, сели на камни. Вот так «победоносно» германский флот действовал на северо-западе от острова Эзель.

На юге германскому командованию тоже разочарований хватало и на суше и на море. Здесь одновременно с основным десантом германцы прорывались в Рижский залив, да мешала этому лучшая на Моозунде 305-мм береговая батарея мыса Церель. Германские линкоры обстреливали ее давно и постоянно, но прямых попаданий так и не добились. А батарея била точно, и пройти в Рижский залив оказалось не простой задачей. Даже 152-мм пушки в бухте Тагалахт держали германские корабли довольно долго. А тут 305-мм. Думаю, немецкие корабли вообще не вошли бы в Рижский залив, если бы не угроза захвата батареи с тыла по суше. Там, к сожалению, не было никаких серьезных сил. 15 октября защитники батареи взорвали орудия и погреба, а линейный корабль «Гражданин» для страховки ударил по взорванной батарее главным калибром. Моряки и солдаты, защищавшие батарею, ушли на транспортах и миноносцах на остров Моон в Куйваст И тут победа оказалась, прямо скажем, с душком.