class="a">{248}. Больше всего их волновало не само по себе утопическое требование достойной жизни для бедных, а возможность бедняков его высказать. «Массы хотят своих денег и своего мира. От кого они их получат — республики или монархии, того они и будут поддерживать. Если же никто не исполнит их желаний, они поддержат первую же конституцию, где все это будет обещано»{249}. И государство, уже более руководствующееся принципами морали и законности, традицией или верой в нерушимость законов экономики, станет всемогущим гигантом на практике, а в теории — всего лишь инструментом исполнения народной воли.

По современным меркам, роль, которую играло государство, и его деятельность были достаточно скромными, хотя расходы на душу населения увеличились во всех странах, большей частью в результате резко возросшего общественного долга (это не касается стран, где процветали либерализм, мир и несубсидированные частные предприятия — Британии, Бельгии, Голландии и Дании)[172]. В любом случае расходы на социальную сферу, кроме разве что образования, оставались ничтожными. С другой стороны, в политике возникли три новые тенденция, порожденные напряженной ситуацией застоя, которые практически везде обернулись общественными волнениями и недовольством.

Первой и самой новой тенденцией стало возникновение независимых рабочих партий и движений, в основном социалистической (т. е. все больше марксистской) ориентации. Первой и самой влиятельной была немецкая социал-демократическая партия. Хотя правительства и средние классы этого времени расценивали подобные партии как крайне опасные, они на самом деле исповедовали те же ценности и принципы рационалистского просвещения, что и либерализм. Вторая тенденция не разделяла этого либерального наследия и была совершенно противоположной. Демагогические антилиберальные и антисоциалистические партии возникли в 1880-е и 1890-е гг. либо из-под обломков своего бывшего членства в либеральных партиях — например, антисемиты и пангерманские националисты, прародители фашизма, либо под крылом неактивных ранее в политическом отношении церквей — как, например, «Христианско-социалистическое движение» в Австрии[173]. Третьей тенденцией было освобождение массовых националистических партий и движений от сходной либерально-радикалистской идеологии. Некоторые движения за национальную автономию и независимость приобрели тенденцию обращаться, по крайней мере теоретически, к социализму, особенно когда рабочий класс стал играть важную роль в их родных странах, но это был скорее националистический, чем международный социализм (как, например, так называемые чешские народные социалисты или польские социалистические партии), так как националистические элементы этих движений возобладали над социалистическими. Они не подрывали своим существованием основную политическую установку развитых государств, которая возникла в 1860-х — более или менее последовательное и мерное движение к демократическому конституционализму. Тем не менее, появление нелиберальных массовых политических движений, как бы они ни оправдывались теоретически, напугало правительства. Пока они не научились управлять новой системой, они были склонны (особенно в период великого застоя) впадать в панику и идти на силовое подавление беспорядков. Третья республика не хотела вновь допустить в политику выпавших жертв кровавой резни коммунаров вплоть до 1880-х гг. Бисмарк, который знал способ управления буржуазными либералами, но не знал, что делать с массовыми социалистическими партиями и католическими объединениями, в 1879 г. объявил социал-демократов незаконной организацией. Гладстон опустился до вооруженного подавления беспорядков в Ирландии. И все же это были временные явления, а не постоянная тенденция. Буржуазная политика, там, где она существовала, потерпела крах не ранее чем в XX веке.

Рассматриваемый период окончился беспокойными временами «великого застоя» и было бы неправильным рисовать его только в ярких красках. В отличие от экономического кризиса 30-х гг., экономические трудности сами по себе представляются столь глубокими и непреодолимыми, что историки даже выражают сомнения в правомерности термина «застой» по отношению к двадцати годам, наступившим вслед за этим временем.

Они, конечно, не правы, но этих сомнений достаточно, чтобы упредить нас не рисовать все в слишком мрачном свете. Ни экономически, ни политически структура капитализма середины XIX века не пострадала. Капитализм вошел в новую фазу развития, но он оставил за собой широкий простор для завоеваний, хотя бы в виде медленно меняющейся экономики и политического либерализма. Он был различным в передовых, неразвитых, отсталых и бедных странах, или странах, наподобие России, которая сочетала в себе победы и жертвы. Здесь «великий застой» открыл эпоху постоянных революций. Но для одного-двух поколений после 1875 г. мир триумфально шествовавшей буржуазии оставался достаточно стабильным. Возможно, буржуазия стала несколько более самоуверенной, чем прежде, и это стремление к самоутверждению сильно раздражало. Возможно, она стала меньше заботиться о будущем. Возможно, ее стала больше заботить потеря веры в прежде неоспоримые научные постулаты, которым (особенно после 1880-х) мыслители, художники и ученые придавали особое значение, пускаясь в новые, волнительные завоевания сфер человеческого разума. Но «прогресс», конечно, неизменно продолжался, принимая формы буржуазного, капиталистического и в общем смысле — либерального общества. «Великий застой» был только прелюдия. Не явило ли это общество пример экономического роста, совершенствования науки и технологий, улучшений и мира? Не станет ли XX век более славной, успешной копией XIX века? Сегодня мы знаем, что не станет.

ТАБЛИЦЫ

КАРТЫ

ЛИТЕРАТУРА, РЕКОМЕНДОВАННАЯ ДЛЯ ДАЛЬНЕЙШЕГО ЧТЕНИЯ

Ниже перечислены, за очень небольшими исключениями, только названия книг, изданных на английском языке. Это не значит, что именно эти труды лучше освещают данную тему, хотя многие из них написаны неплохо. Это просто уступка читателям англоязычных стран, которые, как правило, плохо знают иностранные языки.

Библиография рассмотренного периода истории столь обширна, что нечего и пытаться привести ее полностью, по всем аспектам темы; придется делать выбор, при котором неизбежны случайности и личные пристрастия.

Литература, рекомендуемая для чтения по большинству разделов темы, указана в периодически издаваемом бюллетене «А Guide to Historical Literature» Американской исторической ассоциации. Много интересного можно найти в «Cambridge Economic History of Europe», том 6. Кое-что можно взять из «А Bibliography of Modem History», J. Roach, 1968. Кроме того, большинство книг, указанных ниже, содержат перечни рекомендуемой литературы или дают необходимые указания в сносках.

Из трудов общего содержания можно рекомендовать «Encyclopaedia of World History», W Langer и «Chronology of the Modem World», N. Williams, A. Mayer, 1949 освещены вопросы развития