Кальвин заявил, что перенос вызовет скандал, и тогда совет решил выставить орган на аукцион. Ответственные за продажу обнаружили, что отсутствует заглушка для трубы, сломан один из усилителей. Готовя инструмент к продаже, они заплатили за ремонт.

Тем не менее никто не захотел купить орган, поскольку его должны были вывезти из Рива. И тогда решили, несмотря на мнение Кальвина, что орган следует разместить в церкви Святого Петра, где он и простоял, разобранный, в течение пятнадцати лет. В 1562 году совет, наконец, разрешил расплавить трубы на металл и позволил госпиталю использовать этот металл для изготовления утвари.

В Англии лаудианцы восстановили органы в нескольких соборах и приходских церквах. Король Англии Яков I (р. 1566, правил как английский король в 1603–1625) (он же король Шотландии Яков VI с 1567 года) установил орган в часовне Холируд-Хаус, однако ремесленник, ответственный за орган, сказал, что с инструментом обращались не лучше, чем с пленным турком.

Все английские органы продали или снова разобрали в 1644 году. В реформированной деревенской церкви не было органа. В галерее обычно играли скрипач или флейтист. Осталось только неприкрашенное пение конгрегации в унисон, прохождение хором ограниченного набора мелодий, часто под руководством приходского служки.

Шедуэлл не одобрял происходившее, называя «собранием крестьян, прославляющих Господа унылыми, неинтонированными, грубыми голосами», но бесспорно принимавшимися на небесах как величественная оратория.

ВИТРАЖИ

Насколько сильно суровая Реформация возражала против музыкальных инструментов не только в церкви, но и за ее пределами, настолько же она приветствовала искусство, которое не препятствовало службам. Хотя пуритане и убрали картины из церквей, возможно, лучшие образцы они повесили в своих личных комнатах.

В Швейцарии искусство витражей обязано своему появлению церквам, витражи использовали также в домах, и благодаря своему художественному мастерству швейцарские мастера витражей вскоре стали первыми в Европе. В нескольких великих соборах (Королевском колледже в Кембридже, в Эксетере, в Йорке — самых известных в Англии) и в отдельных сельских церквах (где сквайр относился к ним снисходительно или где никто не осмеливался вмешиваться) витражи как раз и сохранились.

Некоторые витражи выпали или были разбиты во время Ренессанса, ведь старое стекло отличалось хрупкостью и оказалось более тонким, чем декоративное. Изъятие живописи привело к опасной тенденции, когда оставались провалы с минимумом ведущих конструкций.

Поиски большей живописности привели к опасной попытке, когда переставал использоваться свинец.

Во время лаудианского периода в Англии фламандские художники (прежде всего братья Авраам и Бернард ван Линж) создали примечательные образцы искусства, лучшие сохранились в некоторых колледжах Оксфордского университета. Поскольку полагалось, чтобы церковь была хорошо освещена, стены красились в белый цвет, а витражи воспринимались большинством протестантов как неподобающие и отвлекающие от церковной службы.

Разрушения в Англии, кроме первых стихийных всплесков 1559 года и более последовательно сокрушительных во время Гражданской войны, воспринимались как случайности. Витражное стекло было слишком дорогим для ремонта. Витражи оставались на своих местах, пока не падали или не разбивались, и когда витраж требовалось починить, то недостающий кусок заполнялся простым стеклом.

Многое зависело от пастора, церковного старосты, сквайра и состоятельности прихода. В 1629 году произошел поразительный случай. Церковь Святого Эдмунда в Солсбери сохранила свои цветные витражи, на одном из них, поврежденном и сильно потрескавшемся, был изображен Бог Отец в виде маленького пожилого человека в красном и голубом одеянии, с сумкой.

На другом витраже Бога Отца изобразили создающим Солнце и Луну вместе с циркулем. На других он создавал различные растения, животных и человека. В последнем окне Бог в образе человека представал сидящим и отдыхающим в кресле. Обычно, когда члены конгрегации проходили мимо окна к своим местам, они кланялись изображению.

Однажды Генри Шерфилд, член парламента от Солсбери, увидел, как это делает женщина, и был шокирован. Тогда он выдвинул ходатайство на следующем собрании прихожан, чтобы окна заменили простыми стеклами. Хотя ходатайство поддержали, вмешался епископ, и ничего не сделали. Раздосадованный задержкой, Шерфилд завладел ключом, получив его от жены сторожа, забрался на сиденье и разбил стекло палкой, потеряв от удара равновесие. Тогда епископом был Лауд, и он приговорил Шерфилда к штрафу в 500 фунтов стерлингов. Похожие, но подвергшиеся осуждению вспышки происходили не раз, пока Лауд продолжал управлять епархией.

Что касается остального, то искусство было подобно музыке, «приобретшей светский характер» в Европе во время Реформации, но вовсе не потому, что художники стали более добродетельными, чем раньше (обычно бывало наоборот). Скорее потому, что церкви перестали покровительствовать и выступать в качестве заказчиков для художников, которым теперь приходилось работать, украшая дома богатых мирян.

Заключение

Христианский мир сожалел, что знать, как мирская, так и духовная, богатела за счет неправедно нажитого состояния церкви. Когда богатства перестали принадлежать церкви, началось процветание светской знати. Если бы церковь не препятствовала реформам, то она, по крайней мере, сохранила бы значительные богатства.

Критики в период Ренессанса болезненно осознавали разрыв между Библией и современной им церковью. Половина западной церкви избрала современную церковь как ключ к пониманию Библии, вторая выбрала Библию как судью современной церкви. Западный христианский мир разделился, надежда на единство растаяла.

Разделение Запада на протестантов и католиков оказалось таким же непреложным, как две реки, происходившие из одного источника, но текущие по своим руслам. Так и здесь течения развивались по собственным учениям и культу. На религиозных картинах раскрыта внутренняя сторона Священного Писания в понятиях современной жизни в Голландии. Изображены семья и обыкновенный дом, картины голландских художников проникнуты духом северной Реформации.

Религиозные картины Эль Греко наполнены атмосферой испанской Реформации, на них изображены люди не из этого мира, они поднимаются вверх к святости небес, стоят обособленно, каждый един по духу. И все же на картине изображено сообщество, однако не то, что манит мир в свои ворота. Различные течения, как они текут, могут вести религиозных людей по отдельности, медленно, но не менее значительным путем, чем твердое догматическое отрицание при анафеме.

Христианский мир страдал, что так много духовных лиц нелегально жило с женщинами. Половина западной церкви признавала легальность такого сожительства, другая боролось, причем безуспешно, чтобы духовенство сохраняло целибат.

Христианский мир печалился от невежества священников как проекция невежества всех людей. Поскольку излечить невежество, переменив одежды духовенства или позу верующих, нельзя, пастырская страстность направлялась на обучение, и с помощью печатных изданий уровень священника, пастора и населения постоянно поднимался.

Христианский мир обнаружил, что привилегии церкви и канонические законы не отвечают интересам эффективного современного государства. Повсюду эти привилегии упразднялись или ограничивались.

Христианский мир трагически осознавал разрыв между христианской