— Конечно. Ты совершенно прав.

Я зябко повела плечами и попыталась улыбнуться, чтобы скрыть тревожное состояние от мужа.

— Пойдем в дом.

Дверь нам открыл один из слуг.

— Добрый день, как господин Быстрый? — сразу с порога спросила у него я.

— Ему дали специальное восстанавливающее зелье, и он проспит до утра. Угрозы жизни нет.

— А где госпожа Мирта?

Ирбис помог мне снять пальто и передал его слуге.

— Она укладывает детей спать.

— А Киан?

— Ваш сын не знает о произошедшем, поэтому с ним все хорошо. У них с юной госпожой послеобеденный сон.

— Передайте госпоже Мирте, что мы вернулись, — вставил барс. — Где ее можно будет подождать?

— В гостиной, господин.

— Хорошо, — и слегка покачнулся, я едва успела его подхватить.

— Ох, прости, ты едва стоишь. Обопрись на меня. Принесите нам горячий чай и что-нибудь поесть, — велела я слуге, поддерживая Ксандера. — Моему мужу надо восстановить силы.

Усадив барса на диван, я села рядом и обеспокоенно взглянула на него.

— Ты как? Болит что-нибудь? — и потянулась к сумке за лекарствами, но Ирбис меня остановил:

— Нет, — поймал мою руку, поднес ее к губам и поцеловал. — Ничего не болит. Просто слабость. Но и она скоро пройдет. А еще очень хочется смыть с себя всю грязь и копоть.

— Я не лучше — взрыв, подвал и Храм. Столько всего навалилось. Дождемся Мирты, она же здесь хозяйка, — вспомнив, где она сейчас, я тяжело вздохнула. — Я не знаю, как рассказать Киану о Томе.

— Он хочет признать его? — понимающе кивнул барс и слегка поморщился, потирая шею.

— Хочет.

— А ты? Ты этого хочешь?

Хороший вопрос. Ведь сейчас мне надо было думать не только о собственном благополучии, но и о том, что лучше для сына.

— Я не понимаю смысла, — призналась барсу. — В Империю Киан никогда не поедет. Для него это верная смерть. Если маги и звероловы узнают о том, кто его мать, а они узнают, то не пощадят моего мальчика. А что признание его наследником дает в Долине? Ничего. Только одни неприятности. И мне очень жаль Линду. Она не виновата, что у нее проблемы со здоровьем и она не может родить Тому сына. И дочь… Мне кажется, все это принесет больше проблем, чем выгоды.

— Тогда откажи Золотову.

Как будто это так легко сделать.

— Как?

— Миа, ты ничего никому не должна. И вины твоей в данной ситуации нет.

Но здесь я была не согласна.

— Я не сказала ему тогда о беременности. А должна была. Он же отец.

— Кому должна? И отец — это не тот, кто родил, а тот, кто воспитал, — вздохнув, заметил муж. Было видно, что он не понимает моих сомнений и метаний.

— Но я не дала Тому ни единого шанса.

— Миа, я понял, что хочу тебя, в первый же день, как увидел. Ты просто не выходила у меня из головы. После случившегося в пещере решил, что ты будешь моей, и послал в бездну все проблемы. А что сделал Том? Просто ушел в сторону.

— Я сама прогнала его, — попыталась все объяснить. Но все слова казались жалкими и неправильными. Если Том меня так любил, как говорил, почему так легко от меня отказался? — То есть не дала развиться нашим отношениям, специально отдалилась.

— От меня ты тоже пыталась отдалиться. Получилось? — ухмыльнулся Ирбис.

— Ты хочешь сказать…

— Я хочу сказать, что у вас все равно ничего бы не вышло. Ты слишком сильная для него. А он слаб. Привык, что все решают за него. А если не получается, то можно уйти со скорбным лицом в сторону и жалеть себя. Смотри, как быстро он списал жену за ненадобностью и начал плакаться тебе о тяжелой жизни.

— Ты просто ревнуешь.

— Если бы я ревновал, то перегрыз бы ему глотку и закопал в ближайших кустах, — равнодушно ответил муж.

— Ксандер! — изумленно выдохнула я, по-новому смотря на него.

Ведь он не шутил сейчас.

— Но я не ревную, — вставил он. — Потому что, если честно, Золотов мне не соперник. И не потому, что я лучше и сильнее. А потому, что твой друг — дурак, который упустил самую лучшую девушку на свете. А я такой ошибки больше не совершу.

Я лишь покачала головой, не зная, что ответить.

— Но что сказать Киану? Он должен знать, что его отец жив. И скрывать это все равно не получится.

— Скажи, что Том числился среди пропавших без вести и ты думала, что он мертв. А тут случайно выяснила, что на самом деле он жив. Киан еще слишком мал и примет такой вариант, — ответил муж, после чего неожиданно произнес, переводя разговор: — Ты решила принять предложение Ягуара?

— Ты против?

Помолчал, изучая мою руку, которую все еще держал в своей ладони.

— Мы всегда можем отказаться.

— Ведь главное, что мы вместе, — улыбнулась ему.

— Да. Главное, что мы вместе. А вчетвером нам ничего не страшно.

— Вчетвером, — согласно повторила я и улыбнулась.

Моя маленькая семья.

— Но это начальная цифра. Я всегда хотел большую семью. Как ты на это смотришь?

— Всему свое время, — прошептала в ответ и потянулась к его губам.

Весна пришла в Долину.

Уже несколько дней температура за окном поднималась выше пятнадцати градусов тепла. Сразу же зазеленела трава, распустились листья из набухших почек, а на поляне у небольшой рощи я видела подснежники, которые ярким голубым ковром устилали землю.

Открыв окно, вдохнула сырой весенний воздух и улыбнулась, когда теплый солнечный лучик упал на лицо, заставив зажмуриться. Ветерок пошевелил волосы, обдувая разгоряченное лицо.

Сегодня после двухнедельного отсутствия должен был вернуться Ксандер. За почти полтора года нашего брака мы никогда не расставались на столь длительный срок, и я ужасно скучала. Радовало только одно: сейчас, когда барс служил Ягуару, за его жизнь можно было не волноваться. Это не Север с постоянными длительными и совершенно непонятными походами в Империю. Сейчас мой любимый муж занимался исключительно личной охраной своего нового лорда.

Теперь, после уничтожения теней, жизнь в Долине вошла в привычное русло, и страх перестал терзать жителей столицы. Небольшие группы сбежавших следователи Дара нашли и уничтожили в течение месяца.

Работа у Ягуара была непыльной. Ничего сверхсложного от меня не требовалось — амулеты, работа в больнице, обучение небольшого количества магов, защита, с которой и без меня отлично справлялись хейды. Они каждую ночь вылетали на дежурство, охраняя покой на землях молодого лорда. Народ даже перестал их бояться.