— Я ведь не спросила о том, хочешь ли ты ребенка.

— Миа, — Ирбис вздохнул и покачал головой. — Я хочу ребенка, люблю тебя и Киана. Вы мое сокровище, и я никогда вас не оставлю.

— Я люблю тебя, — только и могла прошептать в ответ и сосредоточилась на лечении.

В Храме Богини, шпиль которого возвышался над столицей и, казалось, был виден из любого уголка Долины, было сумрачно и на удивление многолюдно. По строению он был очень похож на Храмы Всех Богов, которые строились в Империи: один большой просторный зал, высокие узкие окна, резные колонны, каменный алтарь и статуи богов. Здесь же, прямо напротив алтаря, стояла статуя Богини Жизни и Смерти. Маневрируя между верующими и стараясь никого не задеть, я подошла прямо к ней, всматриваясь в красивое безжизненное лицо той, которой предстоит решить мою судьбу. Богиня была изображена красивой юной девушкой с длинными распущенными волосами, которые украшал терновый венок из звезд. Ее лицо было устремлено к небу, а руки подняты ладонями вверх. Стройное девичье тело украшало лишь простое длинное платье. Но все мое внимание было приковано к ожерелью, которое висело у нее на шее.

Существует множество легенд об этом украшении. Кто-то рассказывал о том, что каждый такой камешек — это целая Вселенная с миллиардом звезд, а другие говорили о том, что в этих камнях содержатся души грешников, обреченных на вечные муки за деяния, которые совершили в земной жизни. Третьи утверждали, что каждый камень является мощным источником магии, позволяющим делать великие вещи, которые будут равны по силе божественному вмешательству. Четвертые выдвигали свои собственные теории. Но все они сходились в одном: каждый камень обладал колоссальной энергией и давал его обладателю бесконечную силу.

Но так было раньше, в те далекие времена, когда Империи еще не существовало, а были лишь небольшие города, находящиеся в постоянной войне друг с другом. В те времена, когда маги не дичали и хейды ни у кого не вызывали удивления. Когда боги спускались с небес, чтобы прогуляться среди простых смертных и наградить самых сильных и отважных особыми дарами.

Сжав в руке круглый камешек, я прерывисто вздохнула.

То ли времени прошло много, то ли мы неправильно пользовались великими дарами Богини, но большую часть своей силы камни утратили. Единственное, что они могли, это помочь вызвать Богиню и попросить ее исполнить одно-единственное желание.

— Ты готова? — Барс стоял рядом со мной и тоже внимательно всматривался в статую Богини. Ирбису было тяжелее всех, ведь именно ему предстояло отстоять наше право на счастье.

— Да, — отведя взгляд, немного нервно улыбнулась я. — Думаешь, она услышит нас?

— Я сделаю все для этого. Но сначала нам надо к жрецам.

— Знаю.

— Не переживай, все будет хорошо. Мы не отступимся.

Не спеша обошли алтарь и, бросив последний взгляд на каменную Богиню, направились к неприметной двери, которая вела в скрытую часть Храма.

— Что вам нужно? — перегородил дорогу высокий худощавый юноша в белой хламиде.

— Мы пришли просить милости Богини, — ответил Ирбис, прижимая меня к себе, и одно это не давало мне сорваться и броситься бежать. Мне вдруг стало страшно. Не за себя, за него.

— Вы осознаете всю серьезность принятого решения?

— Да, осознаем.

— Тогда прошу следовать за мной, — он открыл дверь и позволил нам войти внутрь.

Это было круглое помещение правильной формы без единого окна. И статуя Богини в углу. На этот раз она стояла прямо, смотря в глаза вошедшему, ее волосы развевались, клубясь подобно змеям, а в руках был острый меч.

Здесь было темно и пахло расплавленным воском и сухими травами. Воздух был спертым, и сразу стало трудно дышать. Монотонные песнопения коленопреклоненных жрецов резали слух, усиливая неприятные ощущения.

— О чем вы пришли просить великую Богиню? — к нам подошел седой старец и требовательно осмотрел нас.

— Моя луана беременна, а я связан Нерушимой клятвой, которая не позволяет нам вступить в брак.

Песнопение стихло. Неожиданно все жрецы встали и, не сказав больше ни слова, друг за другом быстро вышли. Я с нарастающим страхом проводила их взглядом и вновь взглянула на старшего жреца.

— Испытание тебе придется проходить за двоих, так как избранница твоя беременна.

— Я знаю.

— У меня есть камень жизни, — спохватилась я и протянула его жрецу, но тот лишь покачал головой. Его лицо по-прежнему ничего не выражало, и трудно было понять, что на самом деле он чувствует. И чувствует ли вообще.

— Значит, ты будешь просить за него сама. Пока твой наул будет проходить испытание духа и тела, ты будешь молить Богиню о спасении и милосердии. Камень поможет и облегчит вашу участь. Если помыслы чисты, то бояться нечего.

Что-то мне совсем не понравилось, как это прозвучало.

— Ирбис, — беспомощно прошептала я, оборачиваясь к барсу. Ведь должны же быть другие способы.

А тот уже принялся раздеваться. Снял камзол, теперь расстегивал рубашку и манжеты.

— Все будет хорошо, — бросив вещи в угол комнаты, произнес он и, быстро поцеловав, вышел в центр зала, сев прямо на каменный пол.

Вернулись ушедшие жрецы, неся в руках четки и небольшие жаровни с ароматными травами. Зал вновь огласило монотонное пение священных текстов.

От всего этого у меня начала кружиться голова, и перед глазами замелькали мушки. Но я заставила себя смотреть. И увидела, как молодой жрец передал Ирбису серебряный кубок с каким-то непонятным зельем. Со своего места я не могла разобрать состав, и от этого стало еще тревожнее. Барс за пару глотков осушил сосуд. Затем дернулся два раза и сразу же застыл, устремив безжизненный взгляд в пустоту.

— Что это? Что с ним происходит? Что вы ему дали?

— Яд.

— Что? — Я дернулась было к Ирбису, но в то же мгновение Снежного окружила непроходимая стена огня. — Ксандер!

— У тебя есть камень, вот и проси Богиню. Она милосердна, — подталкивая в сторону статуи, произнес главный жрец. — А у него свой путь: выйти победителем или сгореть в божественном огне.

«Надо идти. Надо что-то делать», — но от страха и ужаса сводило все тело, а руки тряслись в неконтролируемой дрожи. Но я все еще была не в силах отвести взгляд от огненного кольца, за которым видела лишь очертания фигуры любимого мужчины.

Крис говорил, что будет сложно, что не каждый может решиться на такое испытание, но я не думала, что это будет до такой степени сложно.

«Надо просить… надо…»

Упав на колени, со всей силы сжала камень и зажмурилась. Слезы градом лились из глаз, а в голове не было ни единой мысли, кроме одной: