Рипли опустила малышку, направила огнемет на существо и обдала его пламенем через решетку. Зажигательная смесь была на исходе. Огнемет выплюнул тонкую струю огня, которой, однако, хватило, чтобы остановить тварь. Королева зарычала, обильно капая слюной, и отступила. Внешняя дверь закрылась, и они оказались в безопасности.

Подъем наверх едва ли можно было назвать комфортным – здание сотрясалось от взрывов, а падающие обломки бились о медленно ползущий лифт, – но они все же добрались до взлетной площадки. Внешняя дверь открылась. Спокойный женский голос уведомил их о том, что в их распоряжении всего две минуты, чтобы удалиться от площадки на минимальное безопасное расстояние, и что после этого весь перерабатывающий завод взлетит на воздух. Они выбежали из лифта и… не увидели корабля! Его и след простыл! Их транспорт уже улетел! Ох уж эта проклятая машина, андроид! Он предал их!

Рипли испустила гневный крик, затем подтянула к себе малышку. Все вокруг было в огне, здание тряслось, стоял оглушительный грохот… и тут раздался новый звук. Она посмотрела в сторону лифтов. К площадке приближалась еще одна кабина… только не это. Невозможно. Королева не могла уметь пользоваться лифтом! Не могла! Вдруг Рипли подумала о том, что королева умна. Она вспомнила ее реакцию, когда до той дошло, что Рипли собиралась сжечь ее яйца. Тогда королева приказала трутням отступить и держаться поодаль. Поначалу.

Рипли взглянула на карабин. Счетчик патронов был на нуле, а в примотанном к оружию огнемете закончилась зажигательная смесь. Бросив их, она взяла малышку на руки и попятилась. Лифт остановился. Открылись двери. Рипли крепко обняла девочку.

– Закрой глаза, малышка, – сказала она, зажмуриваясь.

* * *

– Что с тобой, Рипли?

Она открыла глаза и увидела Билли. Девушка сидела напротив нее, слегка нахмурившись, и выглядела встревоженной. Рипли она нравилась. Она пришлась ей по душе едва ли не с первого взгляда, что было несвойственно для Рипли. Найти достойного доверия человека стало непросто. У нее на пути таких людей встречалось немного, но воспоминания Билли о том, как ее спасли, когда девушка была ребенком, взбудоражили нечто и в самой Рипли…

– Да, – ответила она, вздыхая. – Извини, я задумалась. Итак, последнее, что я помню, – погружение в гиперсон после того, как мы покинули LV-426. Я, один из солдат, и гражданский. Маленькая девочка. Я… мне кажется, корабль был поврежден по пути. Это все, что я помню. Шесть недель назад я очнулась на Земле посреди толпы беженцев, направлявшихся сюда. Это казалось логичным – там все рушилось. Я пробыла здесь всего-то на месяц дольше тебя.

– Врачи не помогли тебе вспомнить? Физическая или психологическая травма? – спросила Билли.

– Я обхожу врачей стороной, – сказала Рипли, слегка улыбаясь. – Да и вообще, я в порядке. Составишь мне компанию за обедом? – спросила она вставая и потягиваясь.

По пути в столовую Билли бросила на Рипли любопытный взгляд. Пережив встречу с чужими, та добровольно принялась искать новой – это был первый случай в истории. Девушку интриговала свойственная Рипли расслабленная и уверенная манера держаться. И как только ей удавалось сохранять спокойствие после всех ее злоключений? Билли вспомнила о собственном опыте встречи с чужими. Казалось, с тех пор прошел миллион лет, а ведь она прибыла на станцию всего две недели назад…

Они направились к ближайшей столовой по коридору «С». По пути им встретилась молодая пара. Молодые люди выглядывали в смотровой иллюминатор рядом со шлюзом, ведущим в следующий коридор. Оба медтехники, судя по их бейджам. Они держались за руки и негромко переговаривались. Билли открывался вид на всю станцию – везде длинные трубы соединяли какие-то сферы и кубы. Все это походило на огромную детскую игрушку. Она немного поежилась от холода возле шлюза. Корпус станции был изготовлен из особо прочной пластмассы и дешевых лунных металлов. Коридоры были оборудованы плинтусной системой отопления, но холод вакуума снаружи не давал их как следует прогреть.

Новые модули были хуже. На пластмассовых балках отсутствовало покрытие, жилые помещения были тесны, а удобства и освещение оставляли желать лучшего. Их собрали на скорую руку, чтобы приютить поступающих с Земли беженцев. Их поток наконец-то иссяк. Теперь на перевалочной орбитальной станции находилось около семнадцати тысяч человек, что почти вдвое превышало ее расчетную вместимость. Однако новых людей не ожидалось. Рипли очень точно описала происходящее на Земле, сказав, что все катится к черту.

До обеда было еще далеко, но коридор уже был заполнен людьми: в полдень завезли настоящие овощи, выращенные в одном из гидропонных садов. Молва об этом разлетелась быстро.

Им обеим выдали по небольшой порции салата из моркови и листьев латука. Они взяли подносы и сели за небольшой стол у выхода. Было довольно тихо, несмотря на большое количество людей. Друзей и родственников большинства присутствующих на станции убили чужие. Людям было неловко смеяться и отдыхать после случившегося на Земле. Билли прекрасно их понимала. Большую часть своей жизни она провела в психиатрических отделениях в попытках убедить медиков в реальности чужих. Царившая на станции атмосфера официальности была ей хорошо знакома. В некотором смысле ей здесь было комфортно. Конечно, она не чувствовала себя на станции «как дома». С другой стороны, настоящего дома у нее никогда и не было, а тут она хотя бы была в безопасности. И то неплохо, особенно после их с Уилксом приключений.

– Напоминает изоляционный материал. Который к тому же высушили, заморозили, а затем подогрели. И сверху плюнули вдобавок, – прокомментировала Рипли, откусив от подогретой порции соевого протеина и скорчив гримасу.

– Он хотя бы теплый, – сказала Билли, попробовав.

Они сидели молча и ели, думая каждая о своем.

– Она тебе снится? Тебе снится королева чужих? – спросила Рипли, поймав удивленный взгляд Билли. – Мне снится. Вернее, снилась. До того, как начались проблемы с памятью, – сказала она, откусывая еще раз.

– Бывает… да, мне она тоже снится. Кажется, мы такие не одни…

Билли смолкла. Ей доводилось слышать истории о людях, для которых сны о чужих стали чем-то вроде религии. Чаще всего это были фанатики. Они считали себя избранными, прозревшими и осознавшими, что судный день уже наступил. Она помалкивала о своих снах, но в последнее время…

– Она часто мне снится. Едва ли не каждую ночь.

– Так было и со мной. Поначалу мне снилось, что она пытается наладить со мной контакт. Пытается показать, что в ней живет любовь. Но в итоге вылилось во все это. Я чувствовала, что между нами была связь. Она посылала мне сообщения. Я знала о ее местоположении, о ее желании собрать своих детей. Королева всех королев, повелительница всего их проклятого вида. Я знала, где ее найти! – Рипли внезапно оттолкнула поднос в сторону и продолжила: – И я потеряла ее.

– Я знала, что есть другие, – сказала Билли, кивнув. – Только вот в последнее время некогда было об этом поразмыслить, а записаться на сеанс групповой психотерапии здесь негде.