На палубе никого не было кроме Эйи, жадного сановника и двух охранников. Стражники бесшумно подошли сзади. Один из них ударил алчного вельможу дубиной по затылку. Тот крякнул и обмяк. Второй охранник всадил в бок длинный нож. Тело плюхнулось в воду и пошло ко дну. Эйя продолжил молитву.

Туто проснулся от яркого солнечного света, пробивавшегося сквозь узкое окошко его комнаты. Богато убранные покои дворца сияли золотом и серебром. Даже в Ахйоте он не видел такой роскоши, как здесь, в Доме Ликования Нэ. Его ложе – просто облако – огромное мягкое, с балдахином из тонкой ткани, чтобы насекомые не беспокоили ночью. По четырем углам стояли воинственные богини с головами кошек и отгоняли дурные сны.

Он вдруг вспомнил, как его среди ночи подняли с постели и спешно доставили из его собственного дворца в Хекупта на корабль Хармхаба. Как надрывались гребцы, работая днем и ночью. Гребцов сменяли по несколько раз в день. Корабль стремительно достиг Нэ. Туто в закрытых носилках, сопровождаемого отрядом крепких воинов, отнесли во дворец правителя за городом и оставили под охраной надежных молчаливых маджаев. На все его вопросы: что произошло? Почему его привезли в Нэ? слуги лишь с вежливым поклоном отвечали: мудрейший Эйя ему скоро все расскажет.

В комнату твердой поступью вошел Хармхаб. Туто сразу узнал его тяжелые шаги.

– Не беспокоил ли кто юного Туто ночью? – вежливо осведомился Хармхаб.

Туто удивился мягкому тону военачальника.

– Я спал чудесно, – ответил он, поднимаясь.

– Сегодня тебе предстоит пережить великое событие. Ты станешь взрослым.

– Но ты же мне уже обрезал детский локон, там, в Хекупта.

– Локон – это ерунда. Всем обрезают локоны в свое время, но не каждому выпадает счастье стать правителем Обеих Земель.

– Я! Правителем? – не поверил Туто. – Но правитель есть – мой брат Семенхкере.

Хармхаб выразительно промолчал. Туто, хоть и был еще ребенком, но сразу все понял: его брат мертв. Он заревел. Сначала тихо хныкал, затем навзрыд, не понимая сам, от чего он плачет: то ли скорбя о брате, то ли жалея сам себя. С детством придется расстаться и вступать в непонятную взрослую жизнь, да еще управлять страной. Прибежали няньки и принялись утешать несчастного мальчика.

– Пошли вон! – гаркнул на них Хармхаб. Служанки покорно попятились к двери. Военачальник грозно посмотрел на испуганного затихшего Туто. – Хватить сопли распускать. С завтрашнего дня ты – правитель великой страны. Учись держать себя в руках. От твоих поступков зависит судьба многих народов. Запомни это! Ты должен быть сильным. Прекрати жалеть себя. Слезы – удел слабых. А ты обязан быть сильным.

Хармхаб резко повернулся и вышел. Туто вытер ладошкой лицо, вздохнул и попросил разыскать Эйю.

Эйя предстал перед будущим юным властелином в полном жреческом облачении. Белая одежда из тонкого льна безупречной чистоты резала глаза. Желтая накидка свободно спускалась на спину и сверкала вышитыми золотом магическими символами. Ожерелье из множества нитей золотых и стеклянных пластинок украшало грудь мудрейшего жреца. Лицо разглажено мазями и красиво тонко расписано.

– Здоровья! Силы! Вечной жизни! – приветствовал мальчика Эйя, слегка согнув спину и протягивая вперед раскрытые ладони, словно приветствуя солнце.

Туто закончил завтрак. На столике перед ним стояла золотая чаша с недоеденной чечевичной кашей на молоке. Он не прикоснулся к фруктам и финикам, из серебряной вазы. Горка сладких пирожков так и осталась нетронутой.

– Ты совсем ничего не ел, – забеспокоился Эйя. – Я прикажу наказать поваров.

– Не надо, – попросил Туто. – Скажи, что случилось с моим братом? – на глазах мальчика выступили слезы, а рот скривился. Но он силился, чтобы опять не разреветься.

– Божественный Семенхкере погиб, как герой, на охоте. В этом нет ничего ужасного, – успокаивал его Эйя ровным бархатным голосом. – Сейчас он на пути в Иалу. Его сопровождают Боги. Вскоре он возродится в мире полном счастья и блаженства. Мы скорбим о нем, но скоро будем радоваться его новому солнечному воплощению. Теперь ты должен занять его место. Что это? Я вижу испуг в твоих глазах?

– Мудрейший, я никогда не думал, что стану правителем. Я не уверен: смогу ли я стать Солнцем.

– Мудрейший Эйя понимает тебя. Ты еще не окреп духовно, для столь важной роли. Всего девять разливов совершил Хапи, пока ты рос. Но Йот повелел – и ты должен принять свою судьбу. Вспомни божественного Менхеперра Тутмоса. Он так же, как и ты, взошел на престол совсем ребенком. И из него вырос великий правитель. Он совершил на север четырнадцать походов и подчинил Лабан, Приморье, всю Нахарину. Под натиском его войск пали такие неприступные твердыни, как Мегиддо, Кадеш, Керкемиш. Только Вашшукканни избежал осады, благодаря тому, что правитель Митанни откупился дорогими подарками и признал над собой власть Та-Кемет. Он разбил племена Нехсиу в Куши и отбросил их за четвертый порог. А как он укрепил страну! Сколько построил храмов! – вдохновенно рассказывал Эйя.

– Но его за руку держала божественная Мааткара Хенеметамон Хатшепсут, – возразил Туто. – А меня кто поддержит?

– Мы всегда будем рядом, – заверил его жрец. – Как мы посмеем оставить тебя одного. Упрись в нас ногами и стой уверенно, как на каменных блоках, что закладывают в фундаменты храма. Если ты позволишь, я всегда буду стоять справа от тебя и помогать мудрыми советами. Никто тебя не обманет. А Хармхаб встанет слева от тебя, словно надежный щит прикроет и сбережет от бед. Кто может надежнее нас вести юного правителя по жизни, пока он не станет великим. Мы знаем дорогу и не дадим тебе споткнуться: я – мудрейший жрец, переживший трех правителей и Хармхаб – самый храбрый полководец на земле.

– Можно тебя попросить об одном одолжении.

– Не попроси, а приказывай, – тактично поправил его Эйя. – Не одолжение, а волю правителя. Привыкай.

– Хорошо, можно попросить… приказать выполнить мою волю… пожалуйста, – запинаясь произнес Туто.

– Конечно, все будет исполнено, – заверил его Эйя. – Приказывай!

– Я хочу, – уже окрепшим голосом произнес Туто, – чтобы на церемонии вхождения во власть присутствовали Амени, Меритре, Хуто и Паитси. Они мои друзья и много сделали для меня.

Эйя озадачился, подняв глаза в потолок. Поразмыслив, произнес:

– Паитси просто обязан участвовать на празднике, так, как он сын великого вождя. Хуто… Он из простолюдин… Пожалуй, его можно возвести в должность, что-то вроде главного охотника правители или, может, хранителя лука и стрел правителя… Придумаем. Он, действительно, заслужил должности при дворе. А вот Меритре и Амени… – Эйя развел руками. – Они пропали где-то на севере. Я ничего не знаю об их судьбе. Кто-то видел их в Керкемише. Другие утверждают, что они отправились в Хаттусу. Но что им делать в землях Хатти? Я разошлю гонцов во все страны разыскать их, но боюсь,