Выше десяти локтей начиналась надстройка из кирпича. Через каждые двадцать шагов шли мощные квадратные сторожевые башни. Возле узкой арки ворот путников встретили каменные львы.

– Львиные ворота, – показал Мурсили. Он слез с колесницы, поклонился каждому каменному льву и прочитал молитву.

Когда проезжали под аркой ворот, Амени удивился, до чего толстые стены у крепости.

– Оборонительные стены простоят многие века, – с гордостью сказал Мурсили. – Сам лабарна Суппилулиума занимался строительством в Хаттусе. В основании лежат длинные каменные блоки. На них строители возводили квадратные колодцы, плотно подгоняя валуны, а внутрь засыпали камни поменьше. Тараном такую стену не пробить. И после землетрясения легко восстановить разрушения.

За воротами оказалась еще одна оборонительная стена поменьше и уже. И только миновав ее, путники очутился в городе. Пропетляв узкими улочками среди невысоких домиков с плоскими крышами и узенькими окошками под самым потолком, они подъехали к еще одному мощному укреплению внутри города. За стенами этой цитадели располагалась халентува правителя.

– Как впечатление о столице? – спросил Мурсили.

– Она напоминает мне чем-то родной Бухен. Город-крепость.

– Если б не стены, то и Хаттусы давно не было. В разные времена враги захватывали несколько раз город, сжигали дома, но не смогли разрушить стены, потому город вновь возрождался, и живет по сей день.

– Но кто заложил Хаттусу?

– Ее начал строить еще Божественный Лабарна – первый легендарный правитель и собиратель хеттских земель. До него здесь жили разрозненные племена, страдавшие от набегов касситов да касков. Хурриты из-за Бычьих гор частенько приходили и разоряли племена. Великий Лабарна объединил народы и создал сильное государство. Своей столицей он сделал Хаттусу. А закончил строительство города нынешний правитель – непобедимый Суппилулиума. До восшествия отца на престол племена каскийцев сожгли город, за что жестоко поплатились. Когда отец пришел к власти, Великая Хатти напоминала шкуру быка, растерзанную шакалами. Управления в стране не было. Племена враждовали между собой. Митаннийцы и недружественные нам хурритские племена готовы были разделить земли Хатти между собой. Но непобедимый Суппилулиума помешал их планам. Он начал с восстановления божественной столицы. А после, сплотил вокруг Хаттусы всю страну. Ох, нелегко пришлось! Крови пролилось, что воды в Куммесшахи. Зато теперь в Великой Хатти мир и порядок.

Халентува снаружи напоминала крепость. Дворец в три яруса, построенный в виде большого квадрата, выглядел мрачно и неприступно. Но внутри открывался чудесный сад с цветущими деревьями и кустарниками. В искусственном водоеме плескались рыбки. Мурсили провел гостя по дворцу.

– Здесь покои сыновей дворца, трапезный зал и зал для Большого Собрания, – указал Мурсили на западную половину халентувы. – У нас через каждые девять дней собираются все главные люди в государстве – панкус и обсуждают дела вместе с правителем. Многие наместники стараются приехать на Большое Собрание с докладами и просьбами. С другой стороны, половина таваннанны. Мужчинам строго запрещено появляться там. Даже мы, ее сыновья имеем право входить туда только с разрешения правительницы. Покои таваннанны строго охраняются. У нее свои слуги и своя казна. С ней живут жены лабарны, его дочери и дочери высших сановников.

– А чем занимаешься ты? – поинтересовался Амени.

– Ох, – вздохнул Мурсили. – Я не сижу на месте. Отец вечно посылает меня в разные уголки страны решать спорные вопросы, вести переговоры с вождями племен или усмирять разбойников, которые к нам иногда наведываются из-за северных гор. Он сам толком не спит и других заставляет день и ночь работать. – Последние слова Мурсили произнес не со злостью, а, наоборот, с уважением.

На улице послышался шум и крики.

– Войско въехало в столицу, – прислушался Мурсили. – Пойдем, отдадим распоряжения слугам: готовить трапезу для лабарны.

Народ радостно встречал правителя. На улицу выбежали горожане. Под ноги белых коней, тянувших золотую колесницу лабарны, летели цветы и зеленые веточки. Суппилулиума приветствовал своих, подданных подняв правую руку вверх, сжав кисть в кулак. Следом тяжелой поступью шагали копьеносцы. Победа сверкала на остриях их копей. На тяжелых щитах, обтянутых толстой воловьей кожей красовались медные головы животных. У войска из города Хаттусы – голова быка, у воинов из города Арины – солнечного барана, у копьеносцев из города Куссары – волка. За копьеносцами шли лучники и легкие пехотинцы с длинными мечами. После разношерстные племена из далеких глухих селений с топорами и булавами, в простой одежде из шкур животных. Призывно гудели трубы и гулко громыхали походные хухупалы. Дружный клич «Аха!» сотрясал улочки. У входа в халентуву лабарну ожидали его сыновья и дети знатных вождей.

Суппилулиума сошел с колесницы, и к нему навстречу вышла высокая статная черноглазая женщина лет сорока, удивительно стройная и красивая для своего возраста. Длинная голубая хасгала облегала ее точеную фигуру и спускалась к низу живописными складками. Изящные остроносые сапожки мягко ступали по земле. Золотое ожерелье в виде крылатого солнца украшало грудь. Головная накидка из тонкой голубой ткани скрывала темные густые локоны. Золотой обруч удерживал накидку на высоком гладком челе.

– Таваннанна! Таваннанна! – закричали воины, приветствуя правительницу.

Следом появилась свита великой Фыракдыне: девушки в красивых нарядах с цветами и музыкальными инструментами. Таваннанна поднесла лабарне бокал с водой и кругом хлеба на серебряном подносе. Высоким грудным голосом она произнесла:

– С возвращением, мой победитель! Ты снова дома. Выпей воду из священного источника. Отломи хлеба, что вырос на родной земле.

Лабарна выпил чашу до дна и откусил хлеб.

– Вода вкусная, словно из источника радости и силы, а хлеб, как тот, что я любил в девстве! – поблагодарил лабарна. – Слава Великой Хатти!

– Слава! – подхватили воины. – Аха! Аха!

Дальше проходила длинная церемония поднесения даров. Суппилулиума одаривал таваннанну, своих детей и высоких сановников, которые честно управляли страной в его отсутствие. После делал подношения жрецам для храмов.

Мурсили потащил Амени обратно в халентуву. В просторном трапезном зале уже бегали повара, накрывая длинные столы. Стольники грохотали мебелью, расставляя скамьи. Виночерпии носились с кувшинами.

Сам зал был низкий, сводчатый. На сводах красовалась алебастровая лепка: розетки в виде цветков или строгий геометрический орнамент. На стенах яркие фрески: сцены охоты и поклонения богам.

Мурсили позвал Амени дальше в оружейный зал, где хранилось множество оружия, всех стран. Каких только здесь не было щитов, мечей и копей. Отдельно стояли высокие шесты со штандартами побежденных врагов. Даже для колесниц нашлось место. Из повозок выделялась одна с высокими белыми бортами и золочеными поручнями. Все, даже колеса украшала тонкая резьба.

– Колесница Тушратты, последнего правителя Митанни, – указал на нее Мурсили.

В соседнем трапезном зале заиграла громко музыка.

– Начинается пир, – сказал Мурсили. – Мы должны присутствовать.

Жезлоносцы провели лабарну и таваннанну в зал. Царскую чету усадили на высокие золоченые стулья. Мешеди55 внесли большую золотую чашу и золотой кувшин с водой. Правитель и его супруга омыли руки, после чего им подали