тонкое полотенце с вышитыми магическими символами. Мешеди покрыли колени лабарны и таваннанны белой тканью. Вельможи выстроились у стен перед длинным накрытым столом. Тем временем, привел с улицы жреца кантикини в грязной рваной одежде. Сквозь лохмотья проглядывало дряхлое немытое тело все в рубцах и кровоподтеках. В руках жрец нес плеть варасаму, всю коричневую от пропитавшей ее крови. Этот жалкий старец являлся Чистым жрецом и господином Хатти. В угоду Богам, он ежедневно бичевал себя. За Чистым жрецом шел старший кантикини и великий прорицатель. Следом, грациозной божественной походкой плыла высокая стройная женщина в красной жреческой хасгале. Ее наряд по красоте и богатству не уступал убранству таваннанны. Смуглое узкое лицо, надменное и холодное, светилось необычной красотой. Жрица служила в храме Богини Солнца города Арины и называлась Сестрой Богов, Божественной матерью Халки. Сановники почтенно склонили головы перед служителями Всевышнего. Они выше всех и ближе всех к Богам, исключая, конечно, лабарну и таваннанну. Жезлоносец усадил их подле правящей четы.

Старший мешедь торжественно обратился к Суппилулиуме:

– Солнце наше! Пришли жрецы матери Сауски с ее инструментами.

– Введите их, – приказал Суппилулиума.

В зал привели музыкантов и певцов в желтых и красных накидках. Жрецы заняли положенное им место и тронули серебреные струны. Хунцинары и инициннары божественной матери Сауски нежно зазвучали в умелых руках, выводя красивую стройную мелодию. Певцы высокими голосами затянули гимн всем Богам Хатти. Повара внесли серебряные блюда с яствами. Угощение носили строго по рангу: хорошее мясо – высоким сановникам, похуже – более низким. На столе появилось вино, затем фрукты, мед. Жезлоносцы подходили к чиновникам. Касались их жезлами и проводили к столу. Стольники рассаживали их по местам, согласно занимаемой должности.

– Несите божественный напиток маранува, – приказал Суппилулиума.

Чашники разлили по кубкам гостям мутно-желтый нектар. Старший стольник объявил:

– Несут жертвенного быка!

Сановники встали и склонили головы, приложив правую руку к сердцу. Мешеди опустились на колени. Гимн Богам зазвучал еще громче. Стольники торжественно внесли в зал огромный серебряный поднос с ручками. На подносе покоилась туша годовалого бычка, специальным образом запеченная в огромной каменной печи. Кушанье накрывала золоченая ткань. В воздухе сразу же аппетитно запахло жареным мясом и специями. По краям лежали синие цветы антахшума. Бычка поднесли к лабарне. Суппилулиума сорвал покрывало с блюда. Стольники разделали бычка на части острыми ножами и, по указанию лабарны, разносили мясо гостям. Началась торжественная трапеза.

Мурсили и Амени усадили, чуть ли не в конец стола вместе с другими знатными юношами.

– Почему тебе отвели место здесь, а не возле правителя? – удивился Амени. – Твоих младших братьев посадили ближе к нему.

– Младшие братья еще не носят воинского пояса, – разъяснил Мурсили, – А я уже стал воином, и мне надо самому заслужить себе положение, даже несмотря на то, что я сын правителя. Я – равный среди воинов.

После того, как все наелись и захмелели, Старший над мешедями поднялся из-за стола и, с легким поклоном спросил у Лабарны:

– Не желает Солнце позвать жреца аланцу и жреца кита, чтобы они насладили твой слух рассказами о героях и Богах?

– Пусть приходят, – ответил Суппилулиума.

Привел двух жрецов, одетых в белые андули56 и красные островерхие шапочки.

– Солнцеликий лабарна и звездоподобная таваннанна, что вы желаете услышать? – спросили жрецы, склонив головы в красных шапочках.

– Мы хотим послушать сказ о том, как наш покровитель Бог Грозы сумел наказать злого змея Иллуянку.

Жрецы еще раз низко поклонились. Им поднесли по чаше сладкого вина. Выпив вино, жрец аланцу начал свой рассказ. Его голос звучал громко под сводами зала. Он, то поднимался до крика, то опускался до еле слышного шепота, то звучал нудно и протяжно, то резко и отрывисто, иногда переходил в песню, иногда в рев дикого зверя. Все заворожено слушали рассказчика, не смея пошевелиться. Магическая сила голоса и жестов аланцу завладевала душами. А жрец кружился на месте, резко останавливался и стоял неподвижно, змеей стелился по земле, прыгал, высоко поднимая колени, скакал на одной ноге, падал на колени, извивался и корчился, как в предсмертных судорогах.

Жрец кита во время рассказа произносил жуткие заклинания срывающимся голосом на древнейшем хаттском языке, воздевая вверх руки. От его магических непонятных слов холодок пробегал по телу, заставляя волосы подниматься дыбом.

Повествование шло о том, как злой и коварный змей Иллуянка хитростью одолел великого Бога Грозы. Он, беспощадный и злой, вырвал у Бога Грозы из груди сердце, а из головы вынул глаза и забрал их себе. Сам же смеялся над побежденным. Долго горевал Бог Грозы. Он воззвал ко всем Богам, прося о помощи. Богиня Инар сжалилась над ним и подсказала, как одолеть змея. От Бога Грозы родился сын у дочери бедного человека. Когда сын подрос, то стал самым красивым во всей вселенной. Даже бессмертные Богини заглядывались на него. Он посватался к дочери змея. Иллуянка не узрел хитрости и выдал свою дочь за сына Бога Грозы. И когда юноша оказался в доме змея, то упросил жену отдать ему сердце и глаза своего отца. Жена не смела отказать мужу и выкрала заветный каменный сосуд. Когда Бог Грозы приобрел прежний вид, то пошел к морю и вызвал змея на честный поединок. Молнии сверкали огненными стрелами. Земля сотрясалась и лопалась, извергая из недр своих жаркое пламя. На этот раз злой змей Иллуянка был повержен. Бог Грозы разорил его дом. Но сын Бога Грозы не в силах был вынести смертельный грех, который он совершил: юноша нарушил закон гостеприимства, он погубил своего тестя и свою жену. Тогда он воскликнул: – «Отец, убей и меня!» Бог Грозы сжалился и поразил своего сына.

Жрецы закончили рассказ и низко поклонились.

Лабарна поблагодарил жрецов и отпустил их. После произнес:

– Пусть подметальщики подметают зал. А нам надо вспомнить о наших покровителях. Боги ждут подношений.

Весь панкус дружно поднялся из-за стола и направился в храм Бога Грозы для совершения жертвоприношений. Перед золотой статуей Бога, стоящей на черных базальтовых быках жрецы прирезали молодого бычка и девять черных овец. Лабарна произнес молитву, прославляя своего покровителя, и поблагодарил его за победы, что он ему даровал. Поздно ночью все разошлись на покой.

– А где Меритре? Когда я смогу ее увидеть? – забеспокоился Амени.

– Она на половине таваннанны, – ответил Мурсили. – Но увидеть ты ее не сможешь. Мужчинам запрещено под страхом смерти появляться там без разрешения таваннанны. Только завтра пообщаешься с ней. А сейчас пойдем спать. Он повел Амени в приготовленные для него покои.

Когда таваннанна осталась наедине с Суппилулиумой, то спросила у супруга:

– Я видела среди детей дворца смуглого безусого юношу. Не он ли беглец из Та-Кемет.

– Он, солнцеликая, – подтвердил лабарна.

– Но где же его спутница?