хозяин в праздничном кимоно с фамильным гербом перекрестился не спеша, с надменно безразличным видом. Toe стояла бледная и, глядя на море, перебирала дорогие четки, каких не было ни у одной девушки в поселке. Глаза Эй, прижимавшей к груди ребенка, сверкали как в лихорадке, она с торжеством смотрела вокруг.

Листая потрескавшимися пальцами библию, патер искал подходящее место, которое он смог бы прочитать будущему гарпунеру. Откашлявшись, он не спеша поднял руку и начал, как вдруг со стороны поселка донесся истошный крик. Все разом обернулись и увидели черную фигуру, опрометью сбегавшую со сверкавшего на солнце песчаного холма.

— Телеграмма! — расслышали они наконец, когда посыльный подбежал достаточно близко. — Пришла телеграмма на имя хозяина от китобоев Сэдодзакиура из Тесю.

Бронзовый от загара моряк, энергично работая локтями, пробился сквозь толпу и протянул хозяину крепко зажатый в руке листок бумаги. Мужчины и женщины с интересом столпились вокруг. Сорвав печать, старик пробежал телеграмму глазами и с дрожью в голосе закричал:

— Эй, слушайте! Сегодня утром Бог Китов появился в водах Сэдодзакиура. Они испугались и не послали погоню. Но наблюдатели видели двойной фонтан… Значит, это он. Завтра, как и три года назад, Бог Китов проплывет мимо наших мест. Что ж, не будем терять времени! В январе поймали кита, новых сетей нет. Все, кроме гарпунеров, быстро в поселок. Звоните в колокола. К рассвету вывести лодки загонщиков. Всем поселком за ночь приготовить сеть. Живее!

— Подождите! — попытался остановить их не на шутку встревоженный патер, но уже некому было слушать его увещеваний. Мужчины и женщины, заткнув полы кимоно за пояс, в мгновение ока взобрались на холм и скрылись из виду. Патер, спрятав библию за пазуху, недовольно ворча, последовал за ними.

Сяки огляделся. На кладбище остались только он и неизвестно откуда появившийся Кисю.

Подергивая плечами, будто его разбирал смех, Кисю заговорил первый:

— Ты правильно сделал, что отказался от Toe.

— Но от Бога Китов я не откажусь! — запальчиво бросил ему Сяки.

Насмешливо сощурив глаза, Кисю пристально взглянул на него с загадочным видом.

— Отчего же? Женившись на Эй, ты уже отказался от Toe, а значит, и от имени, и от усадьбы. Какая же тебе польза идти на смерть из-за Бога Китов? Только пропадешь зря.

— Тебе не понять.

— Хороший ты парень! — покровительственно сказал Кисю. Теперь он был исполнен самоуверенного спокойствия, как и подобает сорокалетнему мужчине. — Зачем тебе напрасно гибнуть. Ведь ты теперь отец. Подумал бы о младенце. Я же тебе дурного не желаю. Будем говорить прямо: уступи мне завтра Бога Китов.

— Не болтай. — Сяки охватила нарастающая ярость. Он весь дрожал. Этот чужак идет против дедовских обычаев. Весь поселок признал за ним право на Бога Китов, который погубил его деда, отца и старшего брата.

— Нет, он мой! — неожиданно для самого себя твердо произнес Сяки. — А раз тебе так хочется расправиться с ним, так сделай это после моей смерти, если только и Бог Китов не будет уже мертв. Но ведь ты можешь и мертвого…

Кисю схватил прислоненный к могиле шест от фонаря и напрягая все мышцы своего легкого тела, встал в позу метателя гарпуна. Холодная усмешка исчезла с его лица. Держа шест чуть наклонно, он произнес:

— По правде говоря, ты не справишься! Бог Китов не всякому по зубам. С ним может тягаться лишь тот, кто сумел убить своим гарпуном человека. Иначе сдохнешь без толку, и все тут. Мне в общем-то все равно, останешься ли ты жив или умрешь, но раз у тебя нет видов на Toe, так о чем же спорить? Уступи мне, и дело с концом.

От наглого тона Кисю у молодого человека потемнело в глазах.

— Хватит болтать! — закричал он в бешенстве. — Никто в Вадаура не имеет права на Бога Китов, кроме меня. А умру я или буду жить, не твоя забота.

— Что ж, — пробурчал Кисю и почти дружелюбно добавил: — Может, ты проспишь кита, зачем спорить.

Бамбуковый шест, свистнув, пролетел между ног Сяки. Он с трудом сохранил равновесие. Слепая злоба подбросила его, и, сжавшись, Сяки прыгнул на соперника. Кисю получил удар в челюсть, от которого искры полетели из глаз. Но он ответил ударом в живот, дав почувствовать всю силу его железного кулака. Нестерпимая боль судорогой свела тело юноши. Падая, он ткнул Кисю своими длинными ногами. Тот упал на гранитную плиту, а Сяки, оказавшись сверху, начал топтать его, будто что-то его подхлестывало. Получив новый удар на этот раз ногой, Сяки свалился. Они снова сцепились. Кисю схватил Сяки за волосы и принялся бить головой о камни. Задыхаясь, Сяки все же вывернулся и, боднув противника, опять сбил его на землю. С трудом держась на ногах, они продолжали драться. Наконец после пинка Кисю оба опять свалились и покатились по земле. Их лица, кулаки и могильные плиты вокруг — все было в крови. Оба настолько обессилели, что перестали даже закрываться от ударов и лишь машинально двигали руками. Это начинало становиться смешным. Наконец, тяжело дыша, они в последний раз повалились на землю. В бледных отблесках догорающего заката тускло поблескивали могильные плиты, в небе мерцали ясные звезды.

— Вот черт упрямый! — проворчал Кисю. — Ты же знаешь, что я преступник: убил моим гарпуном человека. И ссора была из-за ерунды. С тех пор идет обо мне дурная слава. Только у меня ведь ни родителей, ни братьев, а потому мне на все наплевать. Вот теперь надумал потягаться с Богом Китов. Toe, усадьба, имя — тут стоит постараться. С гордячкой разделаюсь быстро — позабавлюсь, пока не надоест, и продам в проститутки. Усадьбу спущу в игорном доме. На что она мне? Честно говоря, в Вадаура только я и могу справиться с Богом Китов. Теми гарпунами, что у вас, Бога Китов не проймешь. А уж тебе-то и вообще рассчитывать не на что. Бог Китов с тобой шутя расправится, если выйдешь с ним один на один. Так ты, значит, дашь ему разделаться с тобой? Ну ладно, завтра в море все будет ясно.

Сяки лежал неподвижно. Синее небо над могилами из свинцового на востоке постепенно становилось пурпурно-красным и золотым на западе. Он с наслаждением ощущал, как морской ветер поглаживает разгоряченное тело.

Издалека доносились песни женщин, вязавших сеть для завтрашней охоты. В воздухе пахло сеном и молоком. Сладкая истома разлилась по телу. «Этот запах напоминает о встрече с Богом Китов», — подумал Сяки, и тоска сдавила ему сердце. Настало время сразиться с исполином. Он ждал его три