– Пострадают твои люди.

– Ни одна война не обходится без жертв.

Иштар усмехнулся:

– Ты готова ими пожертвовать? На тебя не похоже.

– Ты плохо меня знаешь, Иштар.

– Значит, ты объявляешь мне войну.

– У нас с тобой никогда не было мира.

– Ты уже продумала стратегию боевых операций? – спросил Иштар, скривив губы.

Малика кивнула:

– Я решила удочерить ребёнка Самааш.

– Не получится. В законе идёт речь о приёмной семье, а ты одна.

– Завтра я выйду замуж.

Иштар вскинул бровь:

– Да ну? И кто этот счастливчик?

– Мебо. Он принимал роды. Я знаю, что в посольствах регистрируют браки иностранцев. Мне никто не откажет. Я ведь не просто шабира. Я тайный советник скандально известного и могущественного правителя.

– Хочешь спасти своего человека, предав Адэра. Забавно.

– Нет. Хочу спасти твою душу. Извини, но сегодня я верну тебе все твои подарки. Не пристало замужней женщине носить украшения, которые подарил ей другой мужчина.

– И не пристало жить в доме другого мужчины.

Малика покачала головой:

– Я не верила, что у воинов нет собственности. Думала: где живут их кубары и жены? И мне показали. Я была в районе, где недорого сдают жилье. В одном из таких домов я встречалась с Шедаром. Сегодня мы с Мебо выберем дом.

– Где возьмёшь деньги? Используешь чековую книжку другого мужчины?

– Посол Росьяра мне не откажет. И Альхара не откажет. И у него много друзей, в отличие от тебя. – Чувствуя в теле слабость, Малика упёрлась руками в подлокотники кресла и с трудом поднялась. – Кто знает, может, я буду жить по соседству с твоим бывшим кубаратом.

– Ты блефуешь.

– Хорошо, что ты не видишь моих глаз, – сказала она и вышла из беседки.

Вернувшись к себе, Малика приказала Хатме раздобыть две коробки. Усевшись на кушетку, вынула из конверта чистые листы. Как много всего хотел сказать ей Адэр: похвастаться успехами, поделиться планами. И где-то на одном из этих листов, в самом низу обязательно написано «люблю».

Хатма принесла коробки. Малика сложила в них чековую книжку, полученную когда-то от Иштара, украшения и платья, расшитые драгоценными камнями. Достала из дорожной сумки своё старенькое платье, но надеть не осмелилась: своим нищенским видом она унизит сан шабиры. Выбрав самый скромный наряд, переоделась и вытащила коробки на террасу. Стражи погрузили их в паланкин и устремились за Маликой. Через час носилки с поклажей уже стояли посреди площади, окружённой кипарисами.

Решив отправиться на прогулку по городу пешком – втроём нести паланкин было крайне неудобно, – Малика и стражи направились к центральным воротам.

– Я понимаю, почему ты такой грустный, Мебо, – сказала она. – Ты мечтал о молодой жене, а тут я, на два года тебя старше.

– Шутишь. Да? Тебе всё шутки.

– А надо плакать?

– Адэр меня убьёт.

– За что?

– Ну ты и варежка, – пробурчал Драго.

Мебо посмотрел на него исподлобья:

– А то сам не знаешь, что убьёт.

– За что? – повторила Малика.

– Ты не можешь приехать к нему с мужем и с ребёнком.

– Почему же?

Мебо посмотрел по сторонам, нервным движением вытер ладони о штаны:

– Луга, заткни уши.

– Чего это? – возмутился Луга.

– Ты не из нашей с Драго компании и многого не знаешь.

– Да все ваши тайны, как на тарелке.

– Заткни рот и уши! – прикрикнул Мебо.

– Или Адэр прихлопнет тебя в замке, – промолвил Луга, ухмыляясь, – или Иштар прихлопнет тебя перед посольством. Что так, что этак – ты мертвец.

Малика усмехнулась:

– Ты вроде бы неглупый парень…

– Неглупый, – огрызнулся Луга. – А вот ты ведёшь себя глупо.

– Если можешь предложить другой выход – говори.

– Это пусть Мебо предлагает. Это ему жить осталось всего ничего.

Мебо тяжело вздохнул:

– Я женюсь на мамочке.

– Серьёзно? – удивилась Малика.

– Серьёзнее некуда. Видно, что женщина хорошая, и ребёнок… Да чего уж там. Я из-за ребёнка и женюсь.

– Она замужем.

– Как – замужем? Она же в трауре.

– В Ракшаде все замужние женщины одеваются в чёрное, – сказала Малика.

– Мрак… – Мебо почесал затылок. – Организуй развод.

– В Ракшаде разводы запрещены.

– Вот чёрт!

– Мебо… это будет фиктивный брак. В Грасс-дэ-море мы разведёмся.

– Пока мы разведёмся, Адэр мне плешь проест.

– Я ставлю на Иштара, – сказал Луга.

В сумерках Малика и стражи добрались до центральных ворот. Однако начальник караула сказал, что хазир запретил выпускать шабиру из дворца.

– Удваиваю ставку, – прошептал Луга и получил от Драго увесистый подзатыльник.

Немного посовещавшись, стражи убедили Малику отправиться к себе и пообещали прийти на рассвете. Улыбнувшись на прощание, вышли за ворота.

С тяжёлой душой Малика побрела обратно. Когда она добралась до своей террасы, уже стемнело. В свете фонарей, освещающих мраморную площадку, сидел Иштар. Поднявшись по лестнице, Малика посмотрела на низенький столик, установленный перед креслами. Два бокала и знакомая бутылка: тёмно-бордовая этикетка с серебряной надписью на незнакомом языке, вино почти чёрное с радужными переливами.

Иштар наполнил бокалы и протянул один Малике:

– Я хочу отпраздновать с тобой рождение моей племянницы.

– Прости, но я очень устала.

– Я подарю тебе другой корабль.

– Зачем он мне?

– Если не нужен – продашь.

Малика вяло взмахнула рукой:

– Спокойной ночи, Иштар.

– Завтра отправляемся к Вратам Создателя.

– Не могу. Я выхожу замуж,– сказала она, скидывая туфли.

– Я нашёл ребёнку приёмную семью.

Пошатнувшись, Малика схватилась за край чаши, наполненной водой:

– Нет! Ты не можешь отказать шабире!

– Утром я перевезу девочку в дом моей жены.

– Ты?..

– Я. Завтра у меня появится дочь.

Надев туфли, Малика пересекла террасу и уселась в кресло рядом с Иштаром: