Закрыв глаза и улыбаясь, Малика слушала, как рвётся бумага, как шелестят листы. Она знала, что лежит в конверте. Ещё вчера она поняла: Адэр обведёт всех вокруг пальца и сообщит ей самое важное.

– Ну что, Хёск? – спросила Малика, посмотрев через плечо.

Жрец выглядел озадаченным.

– Посол, это шутка? – промолвил он, потрясая девственно чистыми листами.

Граф изобразил на лице глубокое удивление:

– Я получил письмо из рук Адэра, а читать чужие письма не имею привычки.

Хёск отдал Иштару листы и конверт без единой надписи:

– Думаю, надо отправить на экспертизу.

Сохраняя невозмутимое спокойствие, Иштар вложил листы в конверт и протянул Малике.

– Как поживает наследный принц Толан? – спросила она, спрятав письмо за манжету рукава.

– Спасибо, замечательно, – ответил посол.

– Он начал строительство города развлечений?

– Строительство идёт полным ходом.

– Рада это слышать.

– К затее Толана подключились наследники престолов Маншера и Хатали. Кстати, Адэр пообещал, что он сам и его советники пересядут на автомобили концерна «Хатали», если концерн предоставит Грасс-дэ-мору хорошую скидку на транспорт для перевозки людей.

– Концерн согласился?

– Представь себе, да!

Малика покачала головой:

– Он так любит свою машину. Как он на это решился?

– Специалисты концерна специально для него разрабатывают автомобиль, который будет выпущен в единственном экземпляре.

– Ему тяжело угодить.

– Наследный принц Толан очень надеется, что ты сдержишь обещание, – проговорил посол проникновенным тоном.

– Какое обещание?

– Ты обещала построить хрустальный мост и посадить хрустальные деревья на смотровой площадке.

– А… это… пусть Толан не переживает, я сдержу слово.

– Ты передашь Адэру ответное послание?

– Конечно, – промолвила Малика.

Посол вытащил из кармана ручку и посмотрел на Хёска:

– Бумага есть?

– Есть. Целых пять чистых листов. И даже чистый конверт есть, – ответил он, имея в виду письмо в рукаве Малики.

– Дай мне руку, – сказала она послу и, потянувшись вперёд, крепко сжала его изящные пальцы. – Это моё послание.

Посол улыбнулся:

– Я обязательно передам.

– Когда? – поинтересовалась Малика.

– Через три недели. Возможно, к этому времени ты вернёшься, и мне не придётся ехать в Грасс-дэ-мор. Дороги там до сих пор ужасные.

– Нет, я ещё буду здесь.

– Разрешите откланяться, – промолвил посол и, склонив голову, попятился к выходу из беседки.

– Почему ты умалчиваешь о главной новости? – произнёс Альхара.

Посол замер:

– О какой?

– Альхара! Тебе не давали слова, – сказал Хёск и нервно махнул рукой послу. – Можешь идти.

– Почему не говоришь, что корабль шабиры сгорел? – произнёс Альхара.

– Мой корабль сгорел? – пробормотала Малика. – Корабль, который подарил мне хазир?

– Да, Эльямин. Этот корабль. И я удивлён, почему посол умолчал.

– Кто тебя тянет за язык? – процедил Хёск сквозь зубы.

– Правитель Грасс-дэ-мора запретил мне обсуждать эту тему с его тайным советником, – ответил посол.

– Почему? – спросила Малика.

– Он не хотел тебя огорчать.

– Жаль, конечно… Надеюсь, никто не погиб. – Малика рывком повернулась к Иштару. – Там же была твоя команда.

– Ракшадская команда успела перебраться на корабль Ракшады за несколько часов до пожара, – промолвил посол.

– Ты отправил корабль в Грасс-дэ-мор и ничего мне не сказал? – проговорила Малика, глядя в высокомерное лицо Иштара. Борясь с желанием снять чаруш, повернула голову к послу. – Есть жертвы, граф?

– К счастью, нет.

– Кто виноват в пожаре?

– Выяснение причин не представляется возможным. Корабль вспыхнул как спичка. Ночью. То, что от него осталось, ушло на дно.

– Скажи, что это не ты, – прошептала Малика.

Иштар поднялся с кресла. Приблизившись к арочному проёму, отодвинул занавесь и направил взгляд на берег озера, покрытый густыми зарослями.

– Адэр не хотел настраивать тебя против хазира, – промолвил посол. – Более того, он твёрдо уверен, что ракшады не имеют никакого отношения к происшествию. Их корабль покинул рейдовую стоянку за несколько часов до пожара.

– Спасибо, граф. И тебе, Альхара, спасибо, – сказала Малика. – Я не ошиблась, когда назначила тебя своим легатом. И если честно, я ничуть не расстроилась. Я всё время думала: что мне делать с этим кораблём? И даже рада, что так получилось.

Откланявшись, посол удалился. Альхара и Хёск подождали приказа хазира, но так его и не получив, вышли из беседки, пошагали друг за другом по мостику и вскоре скрылись за деревьями.

Вернувшись в кресло, Иштар закинул ногу на ногу и скрестил руки на груди:

– Я не могу отменить то, что уже сделано.

– Я тоже, – сказала Малика.

– Завтра ты уезжаешь. Я сделаю вид, что сегодня ничего не произошло и не трону твоего человека. Потом подумаю, как поступить с Самааш и с её ребёнком. Хотя там всё ясно. Она вернётся к мужу, а ребёнок отправится в приёмную семью. Иди, Эльямин. Собирайся в дорогу.

– Нет, Иштар. Единственный героический поступок в жизни – это занять свое место. Сейчас моё место здесь.

– Ты как репей, который вцепился в мой плащ. Я никак не могу от тебя избавиться. Имей хоть чуточку достоинства – исчезни.

Малика посмотрела на занавеси, окрашенные вечерним солнцем в розовый цвет. Набрала полную грудь свежего медового воздуха:

– Ты жалел, что не задушил меня. Мой отец ориент, и я могу двенадцать часов не дышать. Моё тело станет холодным, как у мертвеца, а сердце будет биться так тихо, что даже ты не услышишь. И когда ты решишь, что я мертва, и разожмёшь пальцы, я сделаю вдох. Я сижу рядом с тобой. Тяжёлый день забрал у меня слишком много сил. Мои люди далеко. Воспользуйся этим. Сверни мне шею или воткни мне в сердце нож.

– Зачем бросаться словами? Ты же знаешь: я этого не сделаю.

– Я не бросаюсь словами. Единственное, что сможет меня остановить – это смерть. Я буду бороться, Иштар. С тобой или против тебя. И пока я жива, не остановлюсь.

– Ты проиграешь.

– Значит, проиграю. Но я выпью из тебя все соки.