– Что ж, Илья Фёдорович, – уверенно заявил Пасько, вдоволь налюбовавшись на карту, – раз ты это дело раскопал, то тебе и карты в руки.

Хромов озадаченно поджал губы и промолчал, поскольку с некоторых пор к предложениям Пасько он относился с большим скепсисом и настороженностью.

Генерал поднял на него глаза, внимательно заглянул в лицо.

– Мы тебя, конечно, всячески поддержим, – продолжал он, расценив молчание собеседника, как знак повышенного внимания к его словам, – и людьми и техникой. Это, само собой разумеется. Но действовать непосредственно на месте тебе придётся в одиночку. Не знаю, как там дело обстоит сейчас, есть ли населённые пункты или нет, но во избежание возможных кривотолков, ты пока проведи разведочку сам, лично. Строго лично. Знаешь ведь наше основное правило – то, что знают трое, то знает и собака подворотная. Сейчас иди, подготовься как следует, собери все сведения о данном районе. Продумай всё основательно. Разведка у тебя будет скорее всего непростая, и… похоже не быстрая. И учти, на носу осень, но там ведь много севернее. И хоть ты у нас и закаляешься, – кивнул он с намёком на лёгкую рубашку майора, – но экипировку с собой возьми посолиднее. Жду тебя завтра не позже 16.00. с отработанной легендой и докладом о готовности. Да, – громким возгласом остановил он майора, когда тот шагнул к выходу, – а когда же я прочту твой Омсукчанский доклад?

– Да как же здесь всё успеть? – развёл Илья руками. Вы уж выбирайте сами, Борис Евсеевич. Составлять пространные доклады, при фактическом отсутствии каких-либо материалов, и одновременно готовиться к очередной экспедиции я просто физически не в состоянии.

Хромов явственно увидел, как мучительная внутренняя борьба исказила лицо генерала.

– Хорошо-о-о, – наконец с сомнением произнёс он, – писанина, я думаю, немного подождёт. Ведь, в конце концов, отчёт это только отчёт, ознакомимся с ним и попозже. Решено, – решительно рубанул он рукой, – все силы бросаем на бывший Бельский уезд. Да, а как он теперь у нас называется?

– Не понятно как. Теперь он поделен примерно пополам между Архангельской областью и Карелией.

– Ну ладно, иди с Богом.

Хромов отправился к себе. Первым делом он включил компьютер и вызвал справку из электронного картохранилища. Примерно представляя себе, где ранее располагалось село Тропинино, он принялся внимательно изучать предоставленный ему материал. Но к своему удивлению у характерного изгиба реки никаких признаков человеческого жилья он не обнаружил.

– Карта выпуска семьдесят второго года, – констатировал Илья, – просмотрев выходные данные всего набора. Значит, если там ничего не было уже в то время, то сейчас там и подавно ничего нет.

Но он не поленился и вытащил из, казалось неистощимой памяти компьютера карты, выпущенные в тридцать девятом. Там село Тропинино ещё присутствовало и занимало весьма приличную площадь. Была и дорога, хоть и обозначенная как просёлочная, она шла через тогда ещё обитаемое село, постепенно уклоняясь с чисто северного, на северо-западное направление.

– Что ж, – решил он, – пока поищем, где можно будет первоначально остановиться на постой.

Он вернулся к современной карте и поневоле был неприятно поражён тем, как опустел этот, ранее довольно населённый край. Из двух десятков больших и маленьких деревень, которые в начале двадцатого века окружали Тропинино, осталось всего четыре. Да и то, две из них были обозначены на армейской карте так, что можно было предполагать, что к настоящему времени население в них могло исчезнуть вовсе. Сильно разрослась только одна деревня. Это было и понятно, поскольку совсем близко от неё проходила железная дорога. Плохо было только то, что она располагалась много западнее бесследно исчезнувшего Тропинино. Таким образом, выбор у Ильи был невелик. Либо остановиться на постой в относительно крупной деревне с названием Глубокое, либо нужно было изначально ориентироваться на малонаселённые, а возможно уже и покинутые Свистуны и Тереньтьево.

– Ещё бы знать, где проходил тот самый Киреевский тракт, – подумал он. Так или иначе, но работать мне придётся вдоль этой дороги.

Он вновь взял в руки старинную карту.

– Итак, что же нам известно достоверно? Известно, что Тропинино изначально стояло у начала данного тракта. Но если смотреть на карту, то получается, что Киреевской могла называться одна из четырёх дорог. Ведь в послании явно было написано – у начала тракта, а не где-нибудь в середине. Посмотрим, не было ли там городка с названием Киреевск или, допустим, Киреево.

Предпринятые им поиски схожих названий ни к чему не привели. Таким образом, всё равно, любая из дорог оставалась под подозрением. Илья решил обратиться к так называемой «Общей картотеке», но вовремя одумался. Количество материала, которое мог доставить по электронной почте суперкомпьютер «Конторы» по ключевым словам «Киреев» и «тракт» могло занять его разбором материалов до утра, а времени у него на это не было совершенно. Его едва-едва должно было хватить на обдумывания общего плана работ и самое главное – детальной отработки легенды, поскольку этому вопросу всегда уделялось первостепенное значение. Поразмышляв на досуге, он решил, что наилучшим прикрытием для него будет маска геолога. Свобода передвижения и возможность вести раскопки в любом месте и в любое время – вот основные положительные составляющие этой профессии. Конечно, лично для него было не очень удобно действовать в одиночку, но Илья рассчитывал, что ему удастся найти проводника на месте. В противном случае, – думал он, – придётся болтаться по окрестностям мифического тракта не одну неделю, отыскивая «синюю» долину. Утвердившись в этом решении, он принялся набрасывать список вещей, необходимых ему для успеха его предприятия. Однако первая же прикидка показала, что всей массы геологических инструментов, средств связи, продуктов питания и сменной одежды ему просто на себе не унести.

– Придётся либо тащить с собой лошадь в качестве тягловой силы, либо полностью перейти на материально-техническое обеспечение за счёт жителей Глубокого. Или же надо будет добиться согласия генерала на развёртывание рядом с любой из деревень основного лагеря сил поддержки? Но будет ли это целесообразно? Весьма возможно, что толпа бесцельно толкущихся людей привлечёт к себе слишком много ненужного внимания. Не очень здорово. Но и без поддержки мне тоже не обойтись. Кстати, а каков радиус действия одинокого пешехода? Согласно справочнику не больше двадцати километров. Но это, если двигаться по нормальной и хорошо знакомой дороге. А в условиях сильно пересечённой и незнакомой местности? Километров десять? Да, скорее всего. Во всяком случае, явно не больше. Что делать, если мой объект располагается гораздо дальше? Нет, как ни крутись, всё же без лошади не обойтись!

Илья прикрыл глаза и представил себе, как он этаким ковбоем въезжает на единственную улицу неведомого пока Глубокого и из-за всех заборов на него с удивлением смотрят потрясённые его гордой осанкой селянки. Мечты его прервал телефонный звонок. Звонил знакомый ему ещё по Криту опер по кличке Ганс.

– Привет, неугомонный, – приветствовал тот его. Никак опять куда-то собрался?