Мадам и слезы ручьём побежали по щекам – зефирочка, отняли руку, отняли! – кричала она – я просила оставить руку, куда ж я без руки! – не унималась она. Анри склонилась над ней и крепко обняла. Слов она не смогла найти, но знала, ничто так не успокаивает как тепло другого человека. Постепенно Мадам стала затихать и через двадцать минут забылась сном. Девушка всё это время не отходила от постели, она следила за каждым движением Анри.

– Нас завалило стеной в госпитале, я вытащила её и в машину. По пути сюда в другом госпитали подлатали, но мест на переброску в ваш центр не было, а когда мы наконец прибыли сюда, началась гангрена – с грустью прошептала она Анри, когда та отошла от постели Мадам.

– Да, понимаю, спасибо, что не бросили её – Анри протянула руку девушке и та неуверенно пожала её в ответ.

– Это моя работа – строго сказала она. Черные короткие волосы были неуклюже собраны в пучок на макушке. Она была на голову выше Анри и здоровее, широкие сильные плечи, вздёрнутый аккуратный носик и черные глаза. Она сильно отличалась на фоне всех остальных в палате. А Ник заметил на сгибе колена маленькие кругленькие отметины, так до боли знакомые. Он силился вспомнить, что они значили, но во всей этой суматохе мысли не поддавались ему.

– Западный фронт отошёл, и мы бежали в спешке, вместе с первой линией. Руку можно было спасти, если бы сразу отвезли к толковому хирургу, но в первую очередь везут бойцов – продолжала девушка.

– Как тебя зовут? – спросила Анри, она всё, итак, знала о том, что происходило на фронте.

– Мелина – тихо ответила девушка.

– Меня Анри, тебе лучше прилечь, ты ещё слишком слаба – девушка отступила к постели и села – ложись, ложись, с Мадам всё будет хорошо. Она видимо и в твое сердце закралась – с улыбкой добавила Анри. Мелина кивнула и легла. Лицо её было настороженное, она осмотрела всю делегацию, прибывшую в палату: кудрявый неказистый парень, раненый боец с заносчивым взглядом. Тут она обратила внимание, как тот с нескрываемым интересом изучает её, тогда как кудрявый даже не бросил взгляда в её сторону.

– Что уставился? – вдруг злобно спросила она Нику. Анри опешила от неожиданности. Ник спокойно перевел взгляд на лицо девушки, всё это время он не отрывался от её ноги, правая была забинтованы и отметины нельзя было увидеть, но на левой с двух сторон были круглые ямочки, как от шрама – пошел вон отсюда, извращенец! – тут уже и Марк замялся, боясь, что реплика была адресована ему и попятился назад, но Ник не растерялся.

– А у тебя на той ноге те же отметины? – Анри уже окончательно запуталась в том, что происходит и попыталась вывести Ника, но тот стоял. Сердце подсказывало что-то нехорошее, но что он ещё не понял. Девушка снова вперила злобные глаза в его лицо.

– Может тебе ещё что между ног показать? Ты там в полях видимо давно женского тела то не видал? Ага, а вон и отслеживатель, зек, а значит женские ласки тебе не светят, так дай тебе хоть на ноги погонять, ублюдок – голос её звенел как метал. Другие пациенты любопытно глазели. Ник вдруг засмеялся, его не пугали её нападки, но с таким норовом девушек он давно не видел, кроме разве Анри, но та всё же была на порядок культурнее, чем Мелина и не владела такими рыночными замашками хабалки.

– Ник, давай уходи, это женская палата – скомандовала Анри, он посмотрел на нее, потом протянул пакеты с вещами и вышел следом за Марком.

– Ты не злись на него, это Ник, он хороший парень, просто любопытный, подмечает всякие детали – Анри села на край кровати Мелины, пытаясь её успокоить.

– Они все хорошие пока до дела не дойдет – злобно прошипела Мелина – зек ни зек, у всех одно на уме – Анри не могла понять откуда такая агрессия и злоба на малознакомого человека.

– Да, таких много, согласна, но с Ником я давно знакома, у него чуши на уме много, но не той о которой ты говоришь – Мелина хохотнула.

– Давно, ну так ты на себя то глянь, доска, вот он и не лезет к тебе, а тут увидел голое тело посочнее и понеслось. Завидую таким серым мышкам как ты, к тебе с лобызаниями то поди не каждый подойдет. Мадам мне говорила, что ты с каким-то зеком таскаешься, оно и понятно, сама ты небось без мужского внимания тоскуешь. А мне оно не надо, я не ты – Анри замерла, в минуту оскорбили её, её друга и даже зацепили внешний вид. Она медленно встала, выжала из себя скромную улыбку.

– Да, возможно, ты права. Ладно, отдыхай, я ещё зайду вечерком, когда Мадам в себя придёт – она вышла из палаты, где её ждала Мари.

– Это вообще что такое было! – шепотом говорила Мари, будто боялась, что та пациентка её услышит – что она себе позволяет, просто слов нет – возмущалась она.

– Я думаю, просто она пережила что-то очень тяжелое, раз так кидается на людей. Она только с фронта, дай ей время – Анри устраивала её версия, совесть одобряла этот метод и даже поощряла. Она как никто другой понимала, что значит быть на фронте и бежать под огнём, не все могли сохранить после этого здравый рассудок, но глаза на грудь всё же опустила. Раньше она не обращала внимание на своё тело, в целом её всё устраивало, небольшая грудь, но вполне подходящая её фигуре, конечно не сравниться с объёмной грудью Мари или Мелины, но всё же. Мари заметила её взгляд и решила подлить масло в огонь.

– Да ты не переживай, мужчины любят даже маленькую грудь, лишь бы она была – Анри почувствовала укор в свой адрес и начала задумываться сильнее. «Ну уж этого мне ещё не хватало, переживать из-за своей внешности в такое время» возмущалась она внутри себя.

– Да, всё нормально, не волнуйся, уж со своим телом я договорюсь. Меня больше беспокоит Мадам, без руки, куда она теперь и семьи нет и работы – эти переживания волной накрыли её, стоило лишь подумать. Положение Мадам было не из лучших, пенсии для инвалидов были мизерные среди медперсонала, да и заботиться о ней в дальнейшем будет некому. А дом, где её дом? Она даже не знала, где живёт эта женщина.