В этих думах прошёл весь остаток дня. Вечером она заглянула к Мадам, они мило поболтали полчаса, и она вернулась в палату.

– Мелина, девочка моя, можно тебя попросить кое о чем? – под самую ночь обратилась Мадам к Мелине. Та не спала и тут же села в постели вся внимание – Анри таскается с этим Ником, глупая она, очень глупая, зек, да ещё и политический, он ею только воспользуется и бросит. Я всегда о ней заботилась, чтобы если уж так надо женщине мужика, так хоть хорошего. А сегодня она рассказала, он возил её в центр, вещички покупал, сама знаешь, чем это закончится. Затащит её в постель, а она потом по углам будет плакать, что родила от зека. Ей ведь даже пособия за это не дадут. А я уже как видишь не та, не смогу за ней, да за дитем ходить, выжить бы уже – она тяжело вздохнула, скупая слеза скатилась по щеке.

С Мелиной они познакомились на второй линии западного фронта и сразу сошлись. Обе хабалистые, громкоголосые и сильные не в меру. Медсестра ей сразу в душу запала и Мадам всеми силами опекала её как могла, но та и не нуждалась в помощи. Злобная, хитрая она урывала всё что ей нужно было для комфортной жизни. Другие девушки её остерегались, видя в ней деревенскую южанку со странным говором, а Мадам это и нужно было. Наконец она нашла среди этих городских красоток родную душу. Сплетничать Мелина не любила, но всегда была готова лишний часок засидеться в столовой за разговором. Девушку постоянно гоняли врачи, так как без их пинка она не работала, а лишние смены и вовсе не брала. Да и заставить её было невозможно, хоть палкой бей, слова не даст вставить. Мужчины тоже к ней не подходили, даже ради праздной беседы, хотя красавчиков-бойцов второго ряда тут было хоть отбавляй. Но коротко остриженная южанка с острым язычком сразу очертила вокруг себя двухметровую стену из ненависти и злобы.

– Мадам, ты нас всех ещё переживешь – ответила Мелина.

– Да не о себе моё сердце томится, а о зефирочке нашей, дурочка она в свои то годы, нашла с кем шашни водить. Надо отвадить от неё этого паренька, а кто если не ты, моих сил уже не хватит. Я, конечно, тут пока нахожусь, буду её на путь истинный наставлять, но он то, глянь, даже деньгами начал сорить. А ты у нас с характером, он тебе в пуп дышит, поговори с ним, сама понимаешь как, да так, чтобы он дорогу к ней забыл – продолжала Мадам, а Мелина уже строила план как разобраться с этим бойцом. Опыта с такими у неё было в достатке, да и мелковат он был в её глазах, такому пары оплеух будет достаточно, чтобы донести мысль, разговоры тут даже не нужны.

– Поговорю, завтра же поговорю, не беспокойся – процедила она, а сердце наполнялось злобой.

Следующий день не предвещал беды. Ник по своей привычки после обеда направился в свой любимый уголок в тупике, где мог спокойно покурить. Он уже забыл о девушке с отметинами на колене. Мысли его были обращены к Анри. На душе было тепло и хорошо от мысли, что он сделал что-то хорошее. Вчера он даже представил как его мать будь она жива, ходила бы с ними по магазинам, суетилась среди стеллажей и таскала бедную Анри в примерочную без конца. Его позабавила эта фантазия, воспоминания о матери не приносили ему боли, он вбил себе в голову мысль, что в его памяти она всё ещё жива и здорова. Встает рано утром, готовит завтрак, так что всю квартиру наполняет ароматный запах еды, потом бежит будить его, поторапливает. Она не любила опаздывать. Пока он завтракал, она зачёсывала волосы в тугой хвост на затылке, диктуя, что Ник должен купить к обеду и как приготовить. Нику не нужно было слушать рецепты, он был отличным поваром и все обеды и ужины давно были на нём. Но утром он позволял матери шуметь на кухне, а сам нежился в теплой постели и не спешил вставать.

Сейчас стоя у окна, он курил, не замечая, как за его спиной из-за угла показалась фигура. Светлые мысли затмили его рассудок настолько, что он не заметил, как кто-то вплотную подошел к нему. Его резко развернули, так, что он едва удержал сигарету. Перед ним стояла та самая девушка из палаты Мадам, но осознать ничего не успел, как чёткий удар прилетел ему в челюсть. Он устоял немного отойдя назад. Сигарета выпала.

Мелина выследила его после обеда и направилась за ним. Она как хищник бесшумно подобралась к нему со спины и нанесла удар. Обычно после такого мужчины пугались, терялись или старалась защититься, тем более такого размера как Ник. Но тот лишь качнулся назад, потом подобрал с пола сигарету и затянулся. По губе скатилась капелька крови. Мелина опешила на секунду, но тут же схватила его за шкирку и с силой прижала к стене. Ник посмотрел сперва на девушку, потом на сигарету, до которой уже не мог дотянуться, так как он был жестко прижат к стене, потом снова перевел взгляд на девушку.

– Ещё раз я увижу тебя рядом с Анри и отделаю так, что ты до конца своей жизнь ссать будешь через трубочку, понял, ублюдок? – Мелина придвинула его к себе, а потом с силой ударила об стену. Ник не успел собраться и затылок ударился о холодный бетон. Но такая боль была для него не страшной, и он лишь усмехнулся в лицо девушке – что ты лыбишься? Отвечай, понял? – она уже не говорила, а рычала, вид был пугающий, но не для Ника и она чувствовала это.

– На правой ноге у тебя такие же отметины или нет? – спокойно спросил он, удар об стену словно вернул ему потерянный кусочек воспоминаний, и он осознал, что эти шрамы, которые он увидел на ноге девушки, обозначают. Мелина растерялась, она не понимала, почему его беспокоили её ноги, но злоба от того, что он не понял её намерения с первого раза вернули ей самообладание.

– Не понял – она отпустила его, замахнулась, чтобы вновь ударить, но готовый уже к этому Ник, увернулся и отошёл в сторону, на ходу затягиваясь сигаретой. Мелина с треском ударила кулаком в пустую стену, потом одёрнула руку и разжала кулак. Кисть побагровела. Боль только раззадорила её. Она оглядела