– Они выросли, зная, что Курия и Аркин всегда правы. Что слуги Спасителя не могут ошибаться, что все их поступки продиктованы свыше. Что нет иной правды, кроме Его слова. Когда ты… гм… изменился, они поняли, вернее, почувствовали – чтобы такое понять, нужно иметь чуть больше соображения, чем у них, – так вот, они почувствовали, что не имеют над тобой больше власти, что им с тобой не справиться, даже кинься они на тебя всем скопом. Вот и разбежались – не знают, что теперь с тобой делать, а новых приказов отдать некому, – закончил Этлау.

Нельзя сказать, что слова инквизитора показались Фессу особенно убедительными. Он слишком хорошо помнил дыхание Смерти, подступившей как никогда близко, именно в тот момент, когда он столкнулся в домене Вейде с посланной по его следу четвёркой охотников.

Скорее просто задумали что-то иное. Или понтифик решил сменить приоритеты, думал некромант. Или…

– Они проломили стену, – хладнокровно оповестил его Этлау, свободной рукой утирая пот. – Ворвались внутрь. Наших просто размётывают.

Фесс молчаливо признался себе, что уже давно, как и разжалованный отец-экзекутор, думает о защитниках Аркина как о «наших». Не стало «инквизиторов», «святых братьев», «серых». Только «наши». Несмотря на то что он, Фесс, совсем недавно натравливал на них костяных драконов и призывал на Аркин все мыслимые и немыслимые бедствия. Святая Церковь была его самым старым, страшным и последовательным врагом в Эвиале – если не считать Западной Тьмы, конечно.

– Кстати, а где Фейруз? – припомнил некромант.

– Фейруз… остался у понтифика. После того как меня схватили, больше беднягу не видел, – отозвался Этлау. – Не о том ты думаешь, Неясыть, как есть не о том.

– Но, если тебе удалось так просто накинуть удавку на мальчишку, бывшего со мной всё время, то…

– Думаешь, я такое же проделаю и с кем-то из птенцов? – Этлау бледно усмехнулся. – Спасибо за комплимент, Неясыть, но я не солгал тебе и в первый раз – я смог захомутать парня только потому, что он служил у нас. Быть может, он – не единственный, кого салладорские чада заслали к нам, но их я не знаю.

– А что, обязательно знать?

– Обязательно. Иначе заклинание не сработает.

– Ну что ж ты так, преподобный отец-экзекутор?

– Оставь свои смехушечки, Неясыть. Впрочем, оно и хорошо – раз язвишь, то пошёл на поправку. Когда сможешь сплести хоть что-нибудь?

Некромант прислушался к себе. Ноющая боль, пустота и бессилие внутри.

– Нет, ещё не сейчас, Этлау. Но будь уверен, я скажу, сразу скажу.

– Да уж, скажи, пожалуйста. Я на тебя рассчитываю. Мне в одиночку птенцов не удержать, да и тебе тоже. Если справимся, так только вдвоём.

– А где негаторы магии? – вспомнил Фесс. – Почему их не применили ни в порту, ни против салладорского выводка?

– Хороший вопрос! – хмыкнул бывший инквизитор. – Мой негатор у меня забрали, когда схватили. Другими может распоряжаться только понтифик. Но эти негаторы настроены давить обычную магию, как, например, твою. Однако вспомни – когда тебя вытаскивали с аркинского эшафота, прямо… гм… у меня из-под рук, никакие негаторы не остановили магию эликсиров, использованную твоими спасителями. Негаторы ничего не смогли сделать и против того голема, что перебил столько стражников. Их действие не абсолютно, Неясыть. Да и то вспомнить – тогда, в Эгесте, ты ведь сломил негатор бедняги Марка, да будет земля ему пухом. Поэтому из двух зол, как всегда, выбрали третью глупость: оставили магию и нашим, и вашим.

– А как надо было?

– На всю катушку, как говорят у вас, в Академии.

– Но негатор же не обязательно подавляет любую магию. Его можно настроить только на вражескую!

– Для этого требуется, чтобы враг эту магию применил. Вспомни, ведь прежде, чем наваливалось полное бессилие, ты успевал хоть что-то, но сделать. Пусть не так, как привык, не того размаха – но успевал. А тут…

Инквизитор явно крутил и недоговаривал.

– Ну, пусть бы применили. Кто мешал настроить негатор после этого? И, подавив магию птенцов…

– Я думаю, – досадливо прервал его Этлау, – что ни на Клешни, ни на Салладорцевых молодцов наши артефакты просто не действуют.

– Хорошее объяснение. Дельное, – помолчав, уронил некромант, решив пока не обострять вопрос.

– Иное вряд ли получится, – фыркнул отец-экзекутор.

Они давно миновали кафедральный собор и ратушную площадь с лобным местом, оставили позади Курию. Звуки битвы приближались; Фесс мало-помалу оправился и шёл почти что сам, лишь опираясь на плечо казавшегося неутомимым Этлау.

– А тебя, преподобный отче, выходит, можно поздравить с освобождением?

– Выходит, – помедлив, нехотя отозвался инквизитор.

– Просто удивительно, что Его святейшество так беспечен…

– Не до меня ему, – буркнул инквизитор, но как-то неуверенно. – И вообще, Неясыть, что за разговоры? Мы с тобой уже дрались вместе, и, по-моему, неплохо. И сейчас вот снова кулаками махать, а у тебя всё какие-то вопросы… заковыристые.

– Извици, Этлау, – с неожиданной кротостью сказал Фесс. – Не хотел обидеть. Нам и впрямь сейчас драться плечом к плечу, так что…

Разумеется, думал он сейчас совершенно иное. Подозрений скапливалось всё больше; да, конечно, решающего доказательства пока что нет, но и суммы имеющегося хватит, чтобы относиться к внезапно схваченному и так же внезапно освобождённому инквизитору с известным подозрением.

Впереди наконец показались огни, чадя, горели масляные бочки, улицу перегородила баррикада, возле неё в напряжённом ожидании застыли арбалетчики в кольчугах, накинутых прямо поверх серых ряс.

На инквизитора и некроманта удивлённо косились, но не более того. Видно, весть о том, что они оба – на свободе и защищают Святой город, уже успела разнестись достаточно широко.

– Где они? – неприятным голосом осведомился Этлау, глядя поверх голов.

Стрелки переглянулись, похоже, бывший экзекутор вновь вспомнил привычки времён своего преподобия.

– В трёх кварталах, – отозвался наконец один из «серых», постарше, арбалет его явно видал виды, в отличие от нового, только что из арсенала оружия у остальных. – Прут неостановимо.

– Чем атакуют, что в ходу?

– Не могу знать… – Воин помедлил, потом всё-таки решил ответить по чести. – Не могу знать, сударь некромансер. Наши мастера ответили им Святой магией, да только сильны эти выродки, Спасителевы враги, нам за грехи посланные, – не берёт их, почитай, ничего.

– Вот мы и поглядим. – Этлау бесцеремонно прислонил Фесса к стене. Над головой некроманта покачивался аккуратный крендель – они оказались возле лавки булочника. Дом был брошен, однако запах ароматной сдобы остался и сейчас почти что сводил Фесса с ума, до боли напоминая родной дом, Долину и тётушку Аглаю, священнодействующую на кухне. Каких только пирогов и плюшек она не пекла!..