class="p1">Ласково улыбаясь, он надевает кольцо мне на палец.

– Давай соберем семью и поделимся радостной новостью?

Бриллиант такой крупный, что покрывает половину моего пальца ослепительным розовым великолепием.

– Да, но сперва… – Я протягиваю руку и обхватываю его достоинство. Медленно двигаю кулаком вверх-вниз и любуюсь тем, как сверкает кольцо, словно наполненное миллионом маленьких огоньков.

– Выглядит прелестно, – хриплый вздох вырывается из приоткрытых губ моей пары, – вокруг меня.

Я смеюсь, когда он наклоняется и срывает стон блаженства с моего языка.

Глава 90

Уж не знаю, сколько воронов сегодня прибыло, но население Небесного Королевства увеличилось по крайней мере раз в десять. Хотя толпа и значительная, уровень шума – нет, поскольку новоприбывшие не могут говорить.

– Через день или два, – объясняет Ифе Сибилле и Фебу, – они обретут дар речи. И тогда вам понадобятся затычки для ушей, потому что у воронов пронзительные голоса.

Я улыбаюсь, наблюдая за перевертышами, которые кружатся вокруг моей пары, словно планеты вокруг солнца.

Ифе толкает меня локтем в плечо.

– Ты в самом деле понимаешь прямо все, что я говорю?

– Да. Прямо все. – Я знаю, что она говорит на вороньем, поскольку ее грамматика идеальна. – Больше ты не сможешь хранить от меня секреты.

Она улыбается, от чего на щеке появляется ямочка.

– Я буду скучать по нашим урокам.

– Мне еще предстоит многому научиться, Ифе. Например, летать. У меня ужасно получается. – Я поглаживаю скошенные грани своего бриллианта, не в силах поверить, что нечто столь драгоценное принадлежит мне и только мне одной. – Как думаешь, у тебя получится со мной позаниматься, раз уж война закончилась?

Ее темные глаза сверкают.

– Это будет для меня честью, Фэллон.

Феб и Сибилла, сидящие напротив, таращатся на нас, словно зрители в театре, глаза их круглые от восторга.

– До сих пор не верится, что ты свободно владеешь вороньим. – Феб откидывается на спинку стула и закидывает руку на спинку стула Сиб.

– С ума сойти можно, – соглашается та, набивая рот едой. Тут на стул рядом с ней опускается Маттиа.

– Что за день! Какой! День! – Белки его глаз розовее, чем радужки моей бабушки. – Боги, нужно опрокинуть стаканчик. Или десять. – Он тянется к кувшину в центре стола, глубоко вдыхает и морщится от запаха, исходящего от его черной рубашки. – Извините. Надо было переодеться после того, как…

Я нюхаю воздух и улавливаю нотки дыма.

– После?.. – подсказывает Феб.

Маттиа опускает глаза.

– После того, как мы сожгли тела.

Сердце щемит. Лор упоминал, что вороны отправляют погибших в небо, но я не… не поняла, что он подразумевал… – Они сожгли Бронвен?

– И Габриэле, – бормочет Ифе. – Он жить как ворон. Сражаться как ворон. Кажется правильно, что, он отправиться в мир иной как ворон. – Ее губы едва шевелятся. – Он быть такой добрый. Я не верить… – Она сжимает переносицу. – Я не верить, что его нет. Не верить, что Бронвен быть права. Я не верить, что ее тоже нет.

Сибилла закусывает нижнюю губу и отодвигает от себя гору пасты с моллюсками и креветками, ее аппетита тоже больше нет.

– Был ли Киэн рядом, когда они?.. Когда они?.. – Ком в горле все увеличивается, не позволяя закончить предложение.

Маттиа кивает.

– Он держался молодцом. Не проронил ни слова.

Вероятно, потому что у него самого не осталось слов.

Тихо и по-вороньи Ифе шепчет:

– Киэн попросил короля сделать его вечно-вороном после того, как он развеет прах своей пары под звездами.

Я догадывалась, что таковым будет его желание, но от подтверждения у меня разрывается сердце.

– Фэллон? Это… ты?

Я моргаю, и смотрю на Рида, которого не видела с тех пор, как меня забрали в обсидиановые туннели. Не уверена, почему его появление настолько меня удивляет: после падения барьера многие отправились домой. Полагаю, романтик во мне втайне надеялся, что он вновь обрел счастье с моей матерью-фейри. Или все же обрел?

Может, нонна с Агриппиной тоже прибыли? Перед пиром я пошла искать Юстуса, но Лазарус сказал, что они с Мериам спят. Да, колдунью пустили в Небесное Королевство. Идея Лора. Он желает присматривать за ней и ее магией, а поскольку замок блокирует кровную магию, он счел его самым безопасным местом, где ее можно подержать до утра, когда мы полетим в Шаббе и передадим ее Прие.

Я поглаживаю грани розового бриллианта, находя утешение в их гладкости.

– Как провел время в стране королевы, Рид?

Его брови приподнимаются.

– Ты теперь говоришь на нашем языке?

Я киваю.

Сибилла прижимается к груди Маттиа и заявляет с большой сестринской гордостью:

– Она даже может превращаться в ворона и накладывать заклинания кровью, так что лучше тебе ее больше не сердить, Рид.

Шаббинское солнце позолотило светло-каштановую гриву молодого ворона и подтемнило бледно-коричневую кожу.

– Да уж, я многое упустил.

– Садись, друг мой. – Феб похлопывает по стулу рядом со своим. – Введу тебя в курс дела.

Рид плюхается на предложенное место так, будто путешествие через Южное море вытянуло из него все силы.

– Как там мои… как поживают женщины Росси? – спрашиваю я.

– Они хорошо устроились. Твоей бабушке пришлось весьма по душе матриархальное общество.

Ну разумеется, моей волевой бабушке понравилась страна, где женщины и круглоухие не считаются гражданами второго сорта. Я начинаю улыбаться, пока не вспоминаю Катона. Ранее я попросила у Лора разрешение самой доставить его в Тарекуори, раз уж теперь нам принадлежит весь Люче, однако он велел подождать, пока не улягутся волнения. Но разве семья Катона ждала недостаточно долго? В конечном итоге я написала письмо его родителям и доверила его возвращение домой другому ворону.

– Моя семья фейри вернулась? – спрашиваю я.

– Нет. – Рид сосредотачивает взгляд на животе, который наглаживает Сибилла, – он, кажется, заметно вырос за прошедшие сутки.

– Агриппина обрадовалась встрече с тобой?

Упоминание о моей матери-фейри отрывает его взгляд от Сиб.

– Нет, с чего бы?

Я хмурюсь.

– Я думала… думала, что вы двое… Бронвен упомянула, что вы двое знакомы.

Он скрещивает руки на груди.

– Это все, что упомянула Бронвен? – Его взгляд стал колючим.

Я вздыхаю. Чего это он?

– Моя мама-фейри хранила твой камень любви на полке в своей комнате.

Его густые брови вскакивают и прячутся под взъерошенной челкой.

– Я забрала его, когда вернулась в земли фейри. Если старый дом Энтони в Тарекуори не разграбили, он должен быть там.

Рид молчит.

– Когда Лор отпустит меня из Королевства, я найду его и верну тебе, чтобы ты мог…

– Она, на хрен, меня не помнит, Фэллон, – рявкает