— Дело за малым. — Хмуро произнёс Кейв. — Договориться с неуправляемым кораблём.

— Ивайр оставил меня своим заместителем. — Осторожно произнесла Анна. — Думаю… Я с ним полажу.

— Тогда прямо сейчас поднимайся в крипт, — сказал Кейв, — и выясни пределы своей власти. Тогда и будем строить планы, а пока что, — он посмотрел на экран, где отражалось состояние мозга Ивайра, — счётчик тикает. Осталось совсем немного времени до того момента, как капитана Грита не станет, и появится неуправляемый монстр.

Анна поднялась в крипт, и слёзы вновь навернулись на глаза, уже болевшие от слёз: здесь ещё был Ивайр, ещё явственно ощущалось его присутствие. Каких-то три часа назад он был здесь, смотрел на звезду, говорил ей ужасные вещи — теперь она понимала, зачем! — и не вынес сам этого, и лежит теперь, там, внизу, в камере, в ледяной темноте, а она… Что она? Зажмурившись, Анна привычно загнала слёзы обратно в сердце и села в кресло.

— Что с моим капитаном, Анна? — Спросил Грит.

— Он болен. — Ответила Анна. — Он почти умер. Если мы очень быстро не добудем пска и не уговорим Вэйхэ Шитаху помочь ему, он умрёт. Времени очень мало, Грит. Нам придётся много искать, много странствовать, понадобится всё, что ты можешь. Я могу… Какие он дал тебе указания насчёт меня?

— Он оставил тебя своим заместителем. Приказывай.

Подлокотник кресла дрогнул, из него беззвучно выдвинулась капсула.

— Это ключ. Кайл Ивайр приказал отдать его тебе, чтобы ты могла совершить передачу.

Анна вздохнула с облегчением. Вот и спасение. Она передаст Грита Кейву, и они смогут…

Рука её замерла. Смогут ли?.. Сейчас Кейвар землю будет рыть вместе с нею, чтобы спасти Ивайра и получить Грита. А получив Грита, что он сделает? Точнее, чего НЕ сделает? Не станет ли риск чуть больше, а препятствия — непреодолимее, чем сейчас?

Но если Кейв узнает — а он узнает, — что она могла совершить передачу и не сделала этого… И если она вернёт Грита себе, тоже самое.

— Убери, Грит… Пока. — После сильной внутренней борьбы сказала Анна. — Пока я не вижу необходимости. Пока.

Всю дорогу до Корты лорд Ош думал об Анне, как о самой красивой и необычной женщине, какую он только видел. Он думал об этом даже больше, чем о тех неприятностях, которые ждали его на Кинтане… Но лишь до того момента, как увидел Командора мероканского флота Тарву Заэм.

Он и прежде слышал о ней — о ней слышали все; было время, когда она была самой большой знаменитостью Союза и до сих пор была культовой фигурой Корты. Слышал Ош и о том, что она очень красива, но характер у неё чрезвычайно скверный, и она ненавидит кинтаниан. Но всё, что он слышал, оказалось напрасным, когда он увидел её воочию. Очутившись на Адрии, он увидел не статную суровую брюнетку, какой видел её в записи, но маленькую — высокому Ошу она едва доставала макушкой до груди, — хрупкую, изящную и удивительно красивую женщину. Тарва Заэм принадлежала к малочисленной теперь на Корте голубой гардианской расе — кожа представителей этой расы была редкой прозрачной смуглости, сквозь такую кожу красиво просвечивают вены. Это именно они имели синие и пепельно-голубые волосы и светлые, синие и серые, глаза. Тарва была гардианкой в полном смысле этого слова: с тёмно — синими, почти чёрными волосами, ярко-синими глазами, прозрачной нежной кожей и бледными розовыми губами. Почему-то такой суждено было увидеть её только ему: хрупкой, нежной, со страхом перед собственной беспомощностью глубоко на дне прекрасных глаз. Он упорно отказывался видеть в ней Волчицу, Командора, диара. На её резкости он отвечал неизменной учтивостью и комплиментами, что злило её неимоверно, но Ош ничего не мог поделать! Его переполняли нежность и восхищение, которые он не скрывал, но, к сожалению, Тарва принимала это в штыки, как праздное волокитство, которое оскорбляло её.

Ещё больше, чем волокитство, Тарву раздражало его упорное нежелание говорить о Грите и происходящем на нём.

— Что вы улыбаетесь, лорд Ош? — Гневно спрашивала она во время очередной бесплодной беседы. — Поверьте мне, у вас мало поводов для улыбок!

— Мне нравится ваше лицо, Тарва.

— Вам не понравится моё лицо, когда вы выведете — таки меня из себя!

— Думаю, оно будет нравиться мне в любом случае.

— Почему вы не хотите ничего рассказать мне про Грит?

— Потому, что, ответив вам, но, не ответив своим, я стану изменником.

— Вы и так изменник!

— Я не изменял Кинтане.

— Вас обвиняют в намеренной порче связи и организации бунта на Пскеме.

— Это не так, и я легко это докажу, оказавшись дома.

— Как в это замешан Грит?

— Никак. Его появление именно в этот момент — совпадение.

— Зачем двойник посетил Пскем?

— Разве на Грите только один человек?

— Там много людей? Существ? Сколько?

— Мне бесконечно приятны наши беседы, во время которых я могу любоваться вами, Тарва. Но вынужден напомнить вам, что вы не имеете права допрашивать кинтанианского офицера моего ранга.

— Это не допрос. — Титаническим усилием воли заставив себя проигнорировать очередную любезность, произнесла Тарва. — Это просьба. Грит — мероканский корабль…

— Это корабль Лиги Л: вара.

— Лавайр — мероканец! Он продолжает иметь права Крови и Силы, которых Община лишить его не может. — Но и он не может лишить Общину права считать его своим членом со всеми вытекающими отсюда последствиями. Мне объяснять вам наши обычаи, лорд Ош?

— От вас я готов слушать что угодно, Тарва.

— Я Командор!

— Но не мой. Мы даже не равны рангом — рискуя вызвать ваш гнев, я всё-таки напомню, что мой ранг выше.

— Это вопрос времени! — Не удержалась от сарказма Тарва. — И что это за ранг? Клык — офицер! Мясник!

— Существа, — слегка задетый, Ош сделался холоден, — решающиеся внутри Союза на террор, грабёж или захват терминала, знают о нас и знают, на что идут. Наша же заслуга в том, что жертв мало, они не случайны, и смерть их легка. Я горжусь своим званием.

— Тем, что служите официальным убийцей? Палачом?!

— А вы, диар? — Напомнил Ош. — Взрывая киборг, вы обрекаете на смерть внутри него много существ. Смерть мучительную, полную ужаса и паники. Киборг какое-то время выгорает изнутри, прежде чем взорваться, и этого времени бывает достаточно для того, чтобы его команда осознала происходящее. Мой клинок намного милосерднее!

— Я действительно когда-нибудь сделаю это. — Побледнев от гнева, сказала Тарва. — И это будет в бою! Это будут враги, которые тоже знали, на что шли!

— Я тоже делаю своё