лорд нравился всё больше и больше, не смотря на ревность, ему приятно было общаться с ним. Именно из-за того, что он так нравился ему самому, Ивайр и ревновал его к Анне: он чувствовал, что Анна и Ош нравятся друг другу, и считал их прекрасной парой. Кто он был такой, чтобы стоять у неё на пути, когда наконец-то ей встретился мужчина, достойный её?.. Они не раз обсуждали с Ошем, как лучше ему поступить, и Ивайр дал ему пару хороших советов. Единственное, чего они никогда не обсуждали — это смерть отца Оша. Как истинный лорд, Ош даже близко не приближался к этой опасной теме. Они говорили иной раз и про Лавайра, и обсуждали, зачем он делает то, что делает, и зачем ему был нужен Грит, но о том, что делал для него Ивайр — никогда. Он был Ошу за это по-настоящему благодарен… и мысленно радовался за Анну. Ну, пытался радоваться.

Анны он теперь старался избегать, и она не настаивала на встречах. Так, наверное, было лучше. По крайней мере, он старался внушить себе, что так лучше. Когда-то у него была иллюзия, что она чувствует к нему что-то большее, чем.… Впрочем, теперь ясно было, что это была только иллюзия, и он старательно внушал себе, что благодарен ей и за то, что она вот так деликатно избавила его от неё. Терпеливо превозмогал душевную боль, принимая её и понимая её природу. Когда становилось совсем невмоготу, повторял про себя, что благодарен Анне за те дни, когда был счастлив с ней — он ведь даже на такое счастье не мог рассчитывать. И изо всех сил старался в это поверить.

Наконец, десять дней до выхода Грита истекли, и пришла пора проститься с Ошем. До последнего Ош надеялся в глубине души, что Кейвар будет настаивать, чтобы полететь с ним. Он, конечно, не согласится — нечего теперь Кейвару делать на Кинтане, — но сам факт того, что он настаивал, был бы для него утешением. Но Кейвар отрезал себя от прошлого и даже не пытался этого скрыть или как-то приукрасить. В сущности, это было правильно, но как-то… слишком бездушно. Ош летел в неизвестность, и, не смотря на свои волю, смелость и уверенность в себе, в глубине души ему хотелось хоть какой-то поддержки от друга и брата. Он видел эту поддержку от Анны, даже от киборга, но Кейвар был обидно холоден. Он попытался отговорить Оша от возвращения, не смог, и успокоился на этом. Больше всего он был сейчас занят отношениями Анны и Ивайра.

— Они друзья, Анна очень привязана к нему. — Заметил ему Ош, когда они в очередной раз заговорили об этом.

— Она просто была одинока. — Возразил Кейвар. — Сейчас она его почти не вспоминает, общается с тобой, со мной, с Роком. Что такое киборг, в конце концов?

— Мне он нравится.

— Ты всегда был оригиналом. Но я, в отличие от тебя, не забыл, что он убил моих родителей.

— Он посоветовал мне сдаться мероканцам. И ещё один дельный совет дал: согласиться на допрос с одним условием: допросу той же степени должны подвергнуться и все уцелевшие лорды с Пскема.

— Ерунда. Я посоветовал бы тебе то же самое.

— Но не посоветовал.

— Мы с тобой просто это не обсуждали.

— Верно. Не обсуждали.

— Слушай, Савари… Я знаю, что ты обижаешься на меня. Не возражай, я хорошо тебя знаю! Поверь, мне не всё равно, что тебя ждёт на Кинтане. Я просто не вижу способа тебе помочь, а притворяться не намерен.

— Я тебя не упрекал.

— Я знаю. Я тебя очень хорошо знаю, хоть ты и считаешь меня равнодушным. Поверь, это не так.

— Я не считаю тебя равнодушным. Я считаю тебя холодным.

— Пусть так. Пусть холодным… И всё-таки мне не всё равно. Но скажи мне: что я буду делать на Кинтане теперь?

— Тебе абсолютно нечего там делать. — Согласился Ош.

— Тогда что?..

— Ничего.

— Сдаться мероканцам — это очень хорошая мысль. Если про допрос я так и думал, то мероканцы мне в голову не пришли, а зря. Им доверяют, и с ними ты доберёшься до Кинтаны живым.

— Ты тоже полагаешь, что меня могут убить?

— Да. — Просто сказал Кейв. — Думаю, что это была бы катастрофа. Взрыв, или столкновение. Просто так ведь тебя не убьёшь.

— Ты думал об этом?

— Разумеется. А ты — нет? Я искал выход, и когда нашёл бы — сказал тебе об этом. Но мероканцы — действительно замечательный выход. Ничего лучше придумать невозможно.

— Ивайр обещал дать мне корабль, и откорректировать мой курс так, чтобы я оказался с Адрией, киборгом мероканского Командора, в одно время, в одном месте.

— Замечательно. Командор ненавидит кинтаниан, и все это знают. Ты будешь чист, насколько это возможно в данной ситуации.

— Ты не спросишь меня, что я буду говорить на Кинтане?

— Нет. Не спрошу. Прости.

— Ладно. — Легко согласился Ош и заговорил о другом. И только ночью, поднявшись в крипт, он заговорил об этом опять — уже с Ивайром.

— Что ты хочешь от меня услышать? — Ответил тот вопросом на вопрос. — Просьбы не выдавать Анну? Я не стану просить, потому, что знаю вашу жизнь и понимаю, чем рискуешь ты. Ты сам будешь решать.

— Ты сказал про Анну. А что насчёт тебя?

— Я никто. Если Анна предложит передать Грита Кейвару, что, кстати, было бы очень разумно с её стороны, я соглашусь и уйду. Я ведь ей больше не нужен. Я вообще не нужен. У неё началась новая жизнь, настоящая жизнь, с настоящими людьми. — Он словно уговаривал сам себя. — Я был заменой и тому, и другому… Когда у неё ничего больше не было. Я это понимаю и не обижаюсь на неё.

Не обижался?.. Он изо всех сил запрещал себе упрекать её даже в мыслях, но упрёк был в нём постоянно. Он сам её избегал, но она и не настаивала. Она ведь даже не спрашивала его, что случилось! И это при том, что ему нравился лорд Ош, и ничего против выбора Анны он сказать не мог.

При всём его совершенстве, в Оше была какая-то душевная хрупкость, ничего общего не имеющая со слабостью, что отражалось в его улыбке, немного застенчивой. Опережая события, Ивайр считал, что Анна уже любит его. И смотрел на него именно как на мужчину, которого любит женщина, любимая им самим, и относился к нему соответственно. Несмотря на душевную боль, он умер бы