Внезапно последний кусочек пазла лег на место.

Я поняла, как мне выполнить задание.

Я думала, Мама Джова велела мне выполнить его к Карибане, поскольку это важный для нас день. Но вдруг она заранее знала, что мне понадобится помощь? Все это время она делала упор на выбор — а не на способ.

Да чтоб меня хакнуло. Вдруг это был мой шанс, момент, когда она передала мне свою силу? А мне показалось, что будет слишком легко, если все кончится вот так. И пусть я тогда сама не думала, что люблю Люка, может, я его уже любила. Может быть, когда я решила рискнуть и прикоснуться к Джурасу, чтобы уберечь Люка, а тем самым привлекла к себе внимание Джастина — это и была любовь. Однако, если Маму Джову с самого начало волновало, что именно я выберу, возможно, да, это был тот самый миг. Люк не погиб бы, но это лишило бы его шансов стать преемником Джастина, если бы тот решил, что, раз с Люком случилось несчастье, лучше передать бразды правления Джурасу.

Джурас поправится — значит, и Люк бы поправился. Он остался бы в живых, но лишился бы будущего. Я отняла бы у него распланированную жизнь.

Мама Джова подсказала мне выход. Такой, который позволил бы мне получить все — и при этом избавил бы от нынешних страданий.

Я была права. Мне никогда не требовалось никого убивать.

Все всегда сводилось к моему выбору. В точности как говорила Мама Джова с самого начала.

Мне нужно было просто выбрать.

Но теперь, что бы я ни решила, Иден останется жить, и я это знаю.

Я зажимаю руками рот, слезы набегают на глаза. Грудь вздымается, по телу разливается адреналин. Я думаю, не рассказать ли бабушке, в чем мой план, но не могу. Как объяснить ей, что я никак не могу выбрать между Люком и Кейс? Семья всегда на первом месте. Она не поймет, почему это решение дается мне с трудом.

Бабушка хмурится, заметив мои слезы и тяжелое быстрое дыхание.

— Я не оправдала надежд Элейн, но твои оправдаю, честное слово. — Она тихонько вздыхает. — Всю эту ночь я обдумывала одно решение и теперь наконец знаю, какой выбор сделаю.

— Что за решение? — выдавливаю я.

— Чем мы будем угощаться после представления — замороженным йогуртом или обычным мороженым?

Я прыскаю со смеху сквозь всхлипы.

— В конце концов все образуется. У Иден все будет прекрасно. Завтра она не умрет. — Бабушкин голос звучит твердо и уверенно. Как будто ей очевидно, что я не провалю испытание.

Как будто она и правда верит в меня.

На этот раз у нее есть все основания.

Я знаю, как спасти сестренку.

Осталось сделать самый трудный выбор в моей жизни.

Глава тридцать первая

Когда я осознаю´, что меня трясут, чтобы разбудить, мне становится ясно, что это происходит уже некоторое время. Я открываю мутные глаза, в комнате еще темно. После карнавала мы вернулись домой ближе к часу ночи, и такое ощущение, что с тех пор прошло совсем мало времени.

— Что? — Я со стоном прищуриваюсь, и в размытом пятне передо мной проступают чуть более узнаваемые мамины черты.

Ее пальцы дрожат на моем одеяле, там, где она меня держит.

— Мне надо ненадолго выйти, ничего?

— Ничего.

Она правда решила меня разбудить, чтобы предупредить, что ей нужно уйти?

Она гладит меня по шелковому чепчику, который я надеваю на ночь, иначе волосы запутаются окончательно или я вырву себе прядь.

— Я понимаю, у тебя была сложная полоса, но все будет хорошо.

Я такая сонная, что слова будто не складываются в голове.

— Не уходи без нас на Карибану. Дождись, когда мы вернемся. — Мама берет меня за плечи. — Ты меня слышишь?

— Ага, без вас не уходить.

— Дождись нас. Очень важно, чтобы ты нас дождалась.

Я киваю уже увереннее, но глаза совсем слипаются. Мама крепко целует меня в лоб и выходит.

* * *

Я просыпаюсь от того, что мимо двери проходят мои двоюродные, громко болтая между собой. Возможно, мне только кажется, что громко, а для них это нормальный голос. Я потягиваюсь, в мозгу всплывает какое-то смутное воспоминание. Но пока я лежу, глядя в потолок, все посторонние мысли стираются — я вспоминаю, что сегодня я должна выполнить задание.

Одно утешение: я хотя бы знаю, что Иден сегодня не умрет.

Однако мне предстоит решить, у кого отнять будущее — у Кейс или у Люка. Я закрываю глаза ладонями.

Должно быть легко и просто — но нет.

Семья должна быть на первом месте. Я должна обеспечить будущее Кейс. Она моя двоюродная сестра и лучшая подруга. И приложила столько сил, чтобы дойти до нынешнего рубежа.

Я достаю телефон. Люк меня заблокировал, поэтому его страницу я больше не вижу. Но я все равно ищу его поиском — просто чтобы посмотреть на отсутствие результатов. Я уже столько раз заглядывала в его ленту, что могу запросто представить себе, чтó увижу. Сплошные перепосты с сайта «Ньюгена» и почти ничего такого, что делает Люка Люком.

Тогда я заглядываю на страницу его названой сестры Джасмин, которая меня не заблокировала. Вероятно потому, что Люк и Джастин не стали делиться с ней своими соображениями. Искать Джураса мне стыдно. Впрочем, это неважно — его полным-полно в ленте Джасмин. Похоже, они и правда неразлучны. Совсем как настоящие родственники, дружные брат и сестра. Люка в их жизни словно бы и нет. Они вдвоем против любимчика — третьего в семье, про которого они с самого начала знали, что он станет преемником Джастина. Против любимчика, чужого и названым брату с сестрой, и собственным родным.

У Люка в жизни нет ничего, кроме Джастина и «Ньюгена».

В программе подбора пар мне осталось пробыть один день. Приза на конкурсе мне вполне хватит на новую духовку. Если захочу, могу снять трекер хоть сейчас.

Нет, не буду.

Если я его сниму, в этом будет что-то окончательное. Будто захлопнуть дверь, за которую я только-только успела заглянуть.

А если Джастин захочет отомстить нам, он и так это сможет, безо всякого трекера.

Потом я листаю ленту Кейс. В ней полно семейных фотографий. В основном наших с ней селфи. Иногда — репосты статей об острых политических вопросах или обучающие видео по прическам. Последний пост — объявление крупными жирными буквами, что она с осени