class="p1">– Да, спасибо. Я пока не все электронные письма разобрала. Возможно, пропустила ее письмо.

– Что ж, хороших вам выходных.

Женщина отвлекается на другого клиента, а я хватаю коробку и тащу ее в машину.

Я заинтригована, и вместо того, чтобы открыть коробку, вбиваю адрес со стикера в навигатор Мейсона. Через пятнадцать минут навигатор приводит меня на парковку у больницы. О боже… Меньше всего мне хотелось когда-нибудь еще появиться здесь.

Заглушив двигатель, вылезаю из машины. Немного смущаюсь, когда подхожу ближе и вижу вывеску:

Реабилитационный центр.

Да, это здание я помню. Я видела его, когда приезжала на повторное обследование.

Глубоко вздохнув, захожу внутрь и неожиданно чувствую тошноту.

Женщина за стойкой приветливо машет мне рукой, разговаривая по телефону. Я подхожу, она прощается с кем-то в трубке и говорит мне:

– Здравствуйте! Вы пришли кого-то навестить?

– Я…

– Ари?

Вздрагиваю, поворачиваю голову и вижу женщину примерно маминых лет с планшетом в руках.

– Здравствуйте…

– Я так рада, что вы пришли, Ари. Я безуспешно пыталась с вами связаться. Собиралась уже позвонить Ноа, но она взяла с меня обещание не делать этого.

Мое сердце взволнованно колотится, и я понимающе киваю, хотя ничего не понимаю.

Кто взял с нее обещание?

– Подождете меня минутку, хорошо?

– Да, конечно, – говорю я, хотя мне очень хочется развернуться и убежать, сама не знаю почему. Накатывает тяжелое, давящее чувство, я еле держусь на ногах.

Женщина исчезает за дверью. Проходит около десяти минут, и она возвращается с запечатанным большим конвертом.

– Извините, что заставила ждать. Вот.

Она протягивает мне конверт и мягко произносит:

– Соболезную вашей утрате, ее здесь очень любили.

Я киваю и натянуто улыбаюсь.

– Берегите себя, Ари.

– Спасибо, Кэти. – С этими словами я выхожу из здания и удивленно замираю на пороге.

Кэти?

Откуда я…

Решаю не думать об этом.

Честно признаться, я вообще ничего не понимаю.

Возвращаюсь в кампус и прячусь в своей комнате. К счастью, Кэмерон нет.

Кладу перед собой на кровать коробку и конверт.

Проходят минуты, а может, и часы, но я так и не решаюсь открыть ни то ни другое. Меряю шагами комнату, нервно расчесываю волосы, ни на секунду не отрывая взгляда от кровати.

Звонит телефон – я не реагирую на звонок.

В животе урчит – ну и пусть.

Наконец я вскрываю конверт, и, к моему удивлению, из него выпадает еще один запечатанный конверт. В нем – сложенный листок бумаги.

Письмо.

Мне.

Кладу листок перед собой. Мне страшно развернуть его.

Хватаю подушку и прижимаю ее к себе изо всех сил.

Беру себя в руки и начинаю читать.

Дорогая Арианна!

Не знаю, с чего начать это письмо, поэтому начну с самого начала и скажу тебе, что ты, милая девочка, – драгоценный подарок, который я никогда и не мечтала получить. Ты – подарок. Благодаря тебе я счастлива впервые за очень долгое время. Благодаря тебе мне не нужно больше судорожно хвататься за эту жизнь, и я могу спокойно поднять белый флаг.

Что это значит? Это значит, что мой разум и сердце наконец-то смирились с тем, что случилось с моим телом. И если я правильно понимаю то, что нашептывает мне мое тело, мне придется скоро оставить сына.

Оставить моего мальчика.

Если ты еще не догадалась, кто тебе пишет, объясню. Это Лори Райли, мама Ноа.

Я задыхаюсь и снова цепляюсь за подушку.

Скорее всего, ты меня не помнишь, но мы с тобой хорошие друзья, хотя что уж теперь.

Ладно, вернемся к Ноа.

Как он тебе уже рассказывал, никого, кроме меня, у него не было. Всегда были только мы – он и я. Мы прожили счастливую жизнь вместе, я ничего не изменила бы в ней, но сейчас я о многом жалею. И не просто жалею – я негодую и направляю это негодование на саму себя.

Понимаешь, я вкладывала всю свою любовь, всю свою энергию в нашу жизнь, в его будущее и не оставила в ней места для чего-то еще. Я поняла это после того, как у меня случился первый инсульт. Ноа учился тогда в школе, в выпускном классе.

С того дня в глубине моего сознания поселился страх.

Страх, что со мной что-то случится и сын останется совсем один в этом мире.

Потом у меня случился второй инсульт, и я оказалась здесь, в реабилитационном центре.

Страх стал невыносимым, я пыталась скрыть его, держалась из последних сил. Иногда я вообще не могла говорить, и мое тело пыталось убедить меня, что пора уже оставить этот мир, что нужно примириться со случившимся и не цепляться за жизнь. Но я не могла. Если бы я позволила этому случиться, я разбила бы Ноа сердце. Я чувствовала, что никак не могу помочь ему, не могу исправить ситуацию.

Еще недавно я гордилась тем, что в одиночку вырастила такого замечательного парня, а теперь я себя просто ненавидела. Я была беспомощна, бессильна и не видела выхода. Я понимала, что буду медленно угасать на глазах сына, и отчаяние все больше поглощало меня.

А потом я познакомилась с тобой.

Слезы затуманивают мне взгляд, я подношу письмо ближе к лицу и читаю дальше.

Мне казалось, будто я знаю тебя всю жизнь, я полюбила тебя с первой же нашей встречи.

В тот день, когда ты попросила меня помочь сделать подарок сыну, я сказала тебе, что ты вернула ему жизнь. Его глаза буквально светились от счастья. Я уже давно не видела в них такого света. И улыбался он теперь по-настоящему, а не притворно. Я не хочу сказать, что он никогда не был счастлив до тебя. Был. Он мечтал стать хорошим футболистом и стал им, да ты и сама знаешь это. Так что да, он чувствовал себя счастливым и раньше, но это были очень короткие отрезки радости между моими болезнями. Мой сын шел по жизни с огромной тяжестью на плечах, и из-за этого он отгородился от всего, что необходимо человеку, чтобы продолжать идти вперед.

Пока не появилась ты.

Он влюбился в тебя, Арианна, думаю, в самый первый день вашей встречи.

Когда тебе было больно, он жаждал исцелить тебя. И у него получилось.

Милая Арианна, мой Ноа стал твоим Ноа, и он был для тебя всем – так же, как и ты для него.

Ты тоже влюбилась в него с первого взгляда.

С любовью, Лори – мать, которая в вечном долгу перед девушкой, полюбившей ее