class="p1">Мы хихикаем, потом Кэмерон нервно грызет ногти.

– Что-то не так?

Подруга хмурится:

– Я волнуюсь за тебя.

– Не стоит. Я прекрасно себя чувствую.

– Ари, у тебя до сих пор бывают панические атаки. Вот я уйду на занятия и не буду знать, все ли с тобой хорошо…

– Ты что, предпочитаешь постоянно за мной присматривать?

– Нет, но… что мы скажем нашим соседям по общаге? Может, нарисовать схему с именами, как в «Ловушке для родителей»[46], чтобы ты могла притвориться, будто всех знаешь? Самое страшное даже не это. Преподам точно не понравится, что ты на втором семестре не помнишь, что было на первом. Так вообще можно? Вдруг ты завалишь экзамены? Вдруг тебя выгонят?

– Ну ты даешь! – Я смеюсь и сажусь на кровати. – Успокойся, хорошо? Ну, правда! Все будет в порядке! – И тут я замечаю за ее плечом календарь, прикрепленный к стене.

– Ари? – Кэм поворачивается в ту сторону, куда смотрю я. – Ой!

Она вскакивает, срывает календарь со стены и прижимает к груди.

– Кэмерон!

– Ари, нет… – Подруга качает головой.

Меня бросает в жар.

– Дай сейчас же!

Кэм вытирает слезы и протягивает мне календарь. Хватаю его, и у меня начинают дрожать руки. Вокруг даты 19 января нарисованы розовые, фиолетовые, желтые сердечки, а в маленьком квадратике для планирования написано:

Церемония вручения с Ноа!!

Я выдыхаю воздух, но у меня не получается вдохнуть его обратно. Голова кружится, и я, прижимая к груди календарь, сажусь на пол.

В ужасе смотрю на Кэмерон.

– Что это за хрень?

– Ари! – плачет она.

– Кэмерон, – рявкаю я, – объясни мне наконец!

Понурив голову, она плетется к шкафу. Испуганно смотрит на меня, потом распахивает дверцы.

В самом центре, будто специально повешенное так, чтобы бросилось в глаза, висит платье в стиле «Русалка» с открытыми плечами…

Блестящее, шелковистое, невероятно красивого… голубого цвета.

Я прячу лицо в ладони.

Кэмерон падает рядом со мной и обнимает меня.

– Прости, но ты сама запретила нам что-либо тебе рассказывать. Мы просто старались сделать так, как ты просила.

– Как он мог… почему он… – рычу я, потом вырываю листок из календаря и вскакиваю. Выбегаю из комнаты и бегу так быстро, как только могу.

– Ари, подожди! – Кэмерон мчится за мной, слышу ее крики, но я уже на улице.

Холодный январский воздух обжигает кожу, однако солнце светит ярко, и с каждой минутой становится все теплее.

Я бегу через кампус, и ноги сами меня несут, как будто знают куда.

Бегу до тех пор, пока не оказываюсь в метре от машины Ноа; машина моего брата стоит неподалеку.

Бросаюсь вперед, и в этот момент из двери выходит Мейсон с телефоном в руках.

Увидев меня, он опускает телефон; на лице брата написано напряжение.

– Ари…

Пихаю его в грудь, и он поднимает руки.

– Как ты мог допустить это?

– Ари?..

– Я сказала ему, что иду с Чейзом на церемонию, и он так на меня посмотрел… – У меня ноет сердце. – О боже, он был раздавлен, но я этого не поняла, я подумала, что ему просто… грустно. Теперь-то я понимаю, что из-за меня. Это ведь он, да? Это он… он…

– Ари, тебе надо успокоиться.

– Я не хочу успокаиваться! Я хочу вспомнить! – Я плачу. – Я хочу вернуть свою жизнь!

Глаза брата наполняются слезами, он прижимает меня к груди, как сделал бы папа, будь он здесь.

– Я знаю, сестренка, знаю. – Он колеблется мгновение, потом смотрит на меня.

– Я пойду к нему, Мейсон. Мне нужно поговорить с ним. С Ноа.

– Ты уверена, что это хорошая идея?

– Я ни в чем не уверена. Но кому от этого будет хуже?

– Ему.

Я оборачиваюсь и вижу Кэмерон, она держится за бок и пытается отдышаться.

Подруга медленно подходит к нам с мрачным выражением на лице.

– Ему от этого будет хуже. И ему хуже с каждым днем после того, как тебя сбила машина, кстати, как раз на этой улице. Прямо здесь, перед общагой.

– Кэмерон! – рявкает Мейсон, но она продолжает:

– Это случилось сразу после последней игры в сезоне, когда они проиграли плей-офф. Ты приехала, чтобы встретиться с Ноа, но Чейз нашел тебя раньше.

Я хмурюсь и качаю головой.

– Тебе было что сказать в тот вечер им обоим, но поговорить тебе удалось только с одним из них.

– Кэмерон! – орет брат.

– Второму ты написала.

Я чувствую нервные покалывания на коже и молчу.

Подруга бросает мне телефон, и я ловлю его.

– Если ты и правда хочешь все знать, Ари, загляни в облачное хранилище на своем гугл-диске.

Мейсон подходит вплотную к Кэмерон.

– Что ты такое творишь?

Она сердито смотрит на него.

– Ты купил сестре новый телефон и обновил ее аккаунт.

Перевожу взгляд на Мейсона – он все еще смотрит на Кэмерон.

Она пожимает плечами:

– Я ведь ее лучшая подруга и знаю все пароли. После того как Ари решила, что не хочет, чтобы мы ей все рассказали, я залезла в ее телефон – собиралась сделать то, что ты уже сделал. Вся ее переписка оказалась удалена. Это ведь ты все удалил, да?

– Я сделал то, о чем меня просили. – Брат поворачивается ко мне, и я вижу раскаяние в его глазах. – Он просто не хотел усложнять тебе жизнь, Ари.

Он…

Ноа.

Я вздыхаю и выдыхаю несколько раз подряд, потом врываюсь в дом и запираю дверь на замок; Мейсон колотит в нее со всей силы.

Какой-то парень появляется из-за угла, хмуро смотрит на меня, но я уже бегу к комнате Ноа.

Когда я поднимаюсь на последнюю ступеньку, Ноа появляется в коридоре, и мы оба замираем, увидев друг друга.

– Я… – Моргаю и оглядываюсь по сторонам. – Сама не знаю, как я тебя нашла. Я ни у кого не спрашивала.

Ноа приподнимает брови, потом кивает.

– Да, – отвечает он на мой невысказанный вопрос, – ты здесь была.

– Часто?

– Ну, это как посмотреть.

– Ноа.

– Да, часто.

Только сейчас я вспоминаю, зачем вообще пришла.

Подхожу к нему и чуть не падаю в обморок от неожиданного открытия.

Запах. Сосновый, мятный. Это запах Ноа.

– Ари…

Бросаю ему календарь, который так и держала в руках. У него был выбор: подхватить его и взглянуть, что там, или никак не прореагировать.

Календарь падает на пол.

Ноа с нежностью смотрит на меня, слегка наклонив голову.

Он знает, зачем я принесла этот календарь.

– Мне жаль, что ты увидела, – хрипло говорит он.

– Что? – Моему возмущению нет предела. – Это все, что ты хочешь сказать? – Качаю головой и отворачиваюсь от