человек, то прошу вас, напишите на сей записке, чтобы Жебелев принял вашу записку, или я буду жаловаться всем и каждому и получу все, что следует. Ив. Лисенков

14 ген[варя 1839]

7. Ф. В. Булгарин И. Т. Лисенкову

Если ты, подлая тварь, осмелишься еще стращать меня, то я найду на тебя узду. Я велел тебе заплатить, невзирая на то, что ты утаил мою расписку и два раза берешь за одно. Чего ты от меня хочешь? Жебелев требует у тебя денег за «Пчелу», а разве ты не должен платить за «Пчелу»? Я в понедельник же печатаю, что редакция тебе не верит и просит не подписываться[1645]. Ф. Б.

8. Ф. В. Булгарин И. Т. Лисенкову

Гнусное животное! Ты стращаешь меня жалобою! А разве ты не просил меня сам, лично, чтоб я 500 рублей зачел за «Пчелу»? Разве 500 рублей, в счет «Пчелы», которые ты уже взял вперед с подписчиков и положил в карман, не есть наличные деньги? И так ты хочешь, что[б] тебе, зверю, дали вперед 500 рублей, а ты бы имел право держать деньги в кармане! Нет тебе кредита!

9. Ф. В. Булгарин И. Т. Лисенкову

Приезжай сей час Лисенков ко мне. Кончим дело наше. Пора! Помни, что лучше мировое лыко[1646] – чем тяжебный ремешок. Все готово. Ф. Булгарин[1647]

10. Ф. В. Булгарин И. Т. Лисенкову

Подлостям твоим и лжи нет конца. Ты пишешь, что Антон Иванович[1648] не знает, что делать с сообщаемыми мною ему статьями для 4[-й] части, а я сам видел корректуру первого листа 4[-й] части! Что ты меня стращаешь пересылкою судебного дела из управы в губернию[1649]! В намерении осрамить меня кому ты не жаловался? Министру просвещения, попечителю, обер-полицмейстеру[1650], графу Бенкендорфу и управе благочиния! А чем все это кончилось? Нет закона, чтоб принудить автора писать в срок, как писаря! Вспомни, что в нашем контракте стоит, что болезнь – освобождает меня от срока! Я тебя не хотел и не хочу обманывать, но дело задержалось само собою. Никаких бумаг гербовых я тебе не дам. Статей дал я старых на 6 печатных листов, а остальное в 4-й части дополнится повестью «Митрофанушка», которую я привезу с собою в нынешнем месяце июле в Петербург – и делу будет конец. «Пчелу», сообщенную тобою мне, получить ты без меня не можешь, потому что без меня нельзя входить в мой кабинет, а без моего выбора не позволяю тебе ничего печатать[1651]. Сиди смирно и печатай, что дано мною Антону Ивановичу – я привезу окончание 4[-й] части, и к сентябрю ты выставишь его публике.

Молю бога, да воздаст тебе за все твои подкопы, гнусности, лжи и клеветы, которыми ты обременил меня, и да откроется пред светом злая душа твоя, как моя книга.

Презирающий тебя и гнушающийся тобою

Ф. Булг[арин]

1 июля 1839. Дерпт

На этом переписка между Булгариным и Лисенковым прекратилась. Обещание свое Булгарин в очередной раз не сдержал. Лисенков 13 сентября 1839 г. опубликовал объявление:

В книжном магазине Лисенкова, в доме Пажеского Его Императорского Величества корпуса продаются печатающиеся книги: Сочинения Ф. В. Булгарина в 4 томах, до 80 печатных листов или 2200 страниц. Во всех 4 томах содержится 17 повестей, 21 статья о нравах, 18 статей юмористических, 4 статьи путешествий и большое юмористическое сочинение: Митрофанушка в Луне. Цена за 4 тома 15 руб. Отпечатанные 3 тома раздаются, а 4-й том оканчивается; издатель считает обязанностью объявить, что замедление выхода этой части произошло вовсе не от него, а от самого автора, который по сие время медленно доставляет рукописи; ныне же начальство обязывает автора, давшего контракт, окончить свое сочинение как можно скорее, и потому нет сомнения, что остальная часть скоро выйдет в свет. По отпечатании 4-го тома цена будет 20 руб. [1652]

Через день после публикации этого объявления Булгарин, решив использовать свои связи в III отделении, отправил письмо Л. Дубельту с жалобой на редактора «Ведомостей Санкт-Петербургской городской полиции» В. С. Межевича, в котором писал:

«Полицейская газета» не имела права печатать объявления книжника Лисенкова в том виде, как оно напечатано. Лисенков объявил ко мне претензию, а я имею еще большие претензии к нему, и тяжба наша должна производиться на основании Ценсурного устава (Свод зак[онов]. Часть III, IV и V, стр. 166). До окончательного решения тяжбы формою суда никто не может принудить меня исполнить требования истца, и в целом мире не печатают решений, пока они не наступят. Здесь, со стороны полиции, явное нарушение законов! [1653]

25 апреля 1841 г. управа благочиния постановила взыскать с Булгарина 1 тыс. руб. ассигнациями, если он не выполнит условия контракта. В результате деньги были им уплачены.

В апреле 1842 г. Булгарин напечатал следующее Объявление:

Позволив, по условию, книгопродавцу И. Т. Лисенкову перепечатать в трех частях сочинения мои из разных журналов, я обещал ему к четвертой части написать рассказ под заглавием «Митрофанушка в Луне», но до сих пор этого нового сочинения г. Лисенкову не доставил, а потому и прошу всех подписавшихся у него на четвертую часть моих сочинений избавить его, Лисенкова, от всякой ответственности. Я же принимаю на себя публично священную обязанность выставить четвертый том к нынешнему лету, в удовлетворение гг. подписавшихся. При сем долгом считаю объяснить насчет этого замедления, в котором я без вины виноват. Рукопись не только была написана, но даже проценсирована, и по несчастному случаю утрачена. Что тут делать? Писать вновь то, что уже было написано однажды, припоминая прежнее! Кто знаком, хотя несколько, с трудом воображения, тот знает, как это тяжело! Мучительнейшей пытки невозможно изобресть для головы литератора, как повторение однажды уже конченной работы! – Между тем г. Лисенков завел со мною процесс, как это было видно из «Полицейских ведомостей», и дело остановилось. Теперь прошу всех и каждого подождать спокойно недель шесть, и четвертая часть будет готова. Сим отвечаю на все вопросы, запросы и требования! Нельзя же истолочь мозг литератора в иготи [ручная ступа (устар.)] и испечь пирог. Дело ума – дело невольное. Нейдет в голову мысль, так и пушечным ядром не вгонишь ее![1654]

Но и через 6 недель рукопись Булгарин не предоставил. По требованию Лисенкова Булгарину запретили выезд из Петербурга, пока он не сдаст издателю рукопись, а весной Булгарин обычно уезжал на все лето в Карлово. Булгарин написал министру внутренних дел Л. А. Перовскому (см. это письмо в настоящем