— Волнуюсь немного. — Я обернулась к мужу, и он ободряюще сжал мою руку.

— Все будет хорошо. Уверен, тебе достанется самый лучший хранитель.

— Наверное, какой-нибудь огненный феникс в черно-белом оперенье, — хихикнула я и, подняв на мужа взгляд, тихонько призналась: — Я бы хотела Чета…

— Я знаю, милая, знаю… — Андрей накрыл мою руку своей, а после прижался к ней губами и проговорил: — Поехали?

— Поехали.

Пока ехали в Ялитский храм, сначала вниз по склону, а потом сквозь тенистые рощи и дальше по маленьким мощеным улочкам, я искусала себе в волнении губы, измяла юбку и чуть не треснула веером сидящую напротив Анну. Если мы с Наташей волновались молча… стойко, то средняя Воронцова не замолкала ни на минуту. То ей жарко, то озноб бежит по коже. То нужно срочно остановиться, потому что барышне не хватает воздуха, то она вообще передумала и нам всем следует срочно поворачивать обратно.

— Возьми себя в руки! — не выдержав, строго сказала я.

Аня поджала губы, а потом плаксиво произнесла:

— Вдруг у меня не получится призвать хранителя? Там же… там же Лешенька будет…

Вот лучше бы сидел сегодня Лешенька в своей Московии. Так нет же, прискакал телепортами полюбоваться на хранителя своей зазнобы.

— Лешеньке скорее не понравится, если ты даже не попытаешься.

Анна вздохнула и наконец примолкла, а вскоре экипаж остановился возле Ялитского храма.

По сравнению с главным храмом Московии он казался совсем крошечным. Этакая беленая церквушка с золотыми куполами и в нежных тонах витражами.

Из соседнего экипажа показались Ольга с Вяземским и неизменная служанка княгини — Христина.

Шуйский уже был тут как тут, топтался на ступенях храма, а стоило ему заметить Аню, мигом бросился к ней. Правда, почти тотчас опомнился и, сменив курс, порулил приветствовать вдовствующую княгиню и моего папеньку, после чего крепко пожал руку другу.

И только потом подошел к зардевшейся Ане.

— Замечательный день, — широко улыбнулся граф. — Конец октября, а так ясно и солнечно! Словно погода радуется вместе с нами.

— Пока еще нечему радоваться, — нервно пробормотала Анна.

Они стали о чем-то тихонько переговариваться, а мы направились к храму.

Внутри было прохладно. Вокруг алтаря горели свечи, а по углам просторного зала густились полупрозрачные тени. В воздухе витал запах благовоний: легкий, успокаивающий, хоть спокойной я себя совсем не ощущала. Наоборот, стоило переступить порог храма, как от волнения по коже побежали мурашки.

Муж, все это время державший меня за руку, почувствовал эту невольную дрожь и весело предложил:

— Хочешь вернуться в замок вместе с Аней?

Это он сейчас меня так ненавязчиво трусихой называет?

— Ну уж нет! — решительно ответила я и, расправив плечи, направилась к служителю храма, чтобы его поприветствовать.

Когда все расселись и жрец в длинном светлом одеянии вознес молитву Многоликому, настало время Наташи подходить к алтарю.

— Наталья-Ирина Воронцова, стихия вода! — громко проговорил служитель.

Зашуршав юбками, девушка приблизилась к алтарю, склонила перед ним колени. Бесстрашно протянула руку, позволяя жрецу уколоть ей кончиком ножа палец, а потом тихо сказала:

— Призываю кровью, призываю силой своего защитника и хранителя. Приди ко мне, услышь мой голос, отзовись на магию в моей крови. Стань моим верным помощником, а я стану для тебя надежным и любящим другом.

Тихий, но уверенный голос Наташи наполнил храм, закружил вокруг алтаря вместе с заскользившими по гладкому мрамору прозрачными блестящими каплями. Соединяясь вместе, капли воды закрутились в некое подобие воронки. С каждым мгновением та становилась все больше, пока не приняла очертания полупрозрачного, сотканного из воды морского конька. Совершенно милейшее создание, разве что маленькие, но острые клычки не особо вписывались в образ няшного домашнего питомца.

Зато сразу стало ясно, что при необходимости может и укусить. Постоит за свою хозяйку и не даст в обиду. Хранитель скользнул к Наташе, рассыпая вокруг себя прохладные капли, и стал к ней ластиться, явно напрашиваясь, чтобы его погладили. Тихонько рассмеявшись, девушка провела ладонью по его головке, получив в ответ что-то вроде благодарного урчанья.

Очень хотелось тут же ее поздравить, но пришлось сдержаться и терпеливо ждать окончания ритуала.

Когда Наташа вернулась на место, жрец позвал Аню.

— Анна-Воислава Воронцова, стихия воздух!

Бледная, явно напуганная, девушка опустилась перед алтарем и чуть слышно, запинаясь от страха, стала произносить заветные слова, призывая своего хранителя.

Если Наташин «морской конек» появился почти мгновенно, то Ане пришлось подождать и понервничать.

— Повторите призыв, — склонившись к ней, посоветовал служитель. — Говорите от сердца и не бойтесь.

Кивнув, девушка взяла себя в руки и стала уже увереннее произносить каждое слово.

Сработало!

И пары минут не прошло, как вокруг счастливо заулыбавшейся Ани закружила в светлом оперенье диковинная птица, будто созданная из предрассветного тумана или пушистого облака…

— Ну а теперь ваш черед, княгиня, — обратился ко мне жрец и, как того требовала традиция, громко объявил: — Софья-Мария Воронцова, стихия огня, магия равновесия!

Андрей снова украдкой сжал мою ладонь, улыбнулся, подбадривая, и я, не чувствуя под собой ног, словно в каком-то трансе заняла место Ани.

Сюрпризов от своей силы я не ждала. В последнее время мы с ней пребываем в полной гармонии, но сердце все равно сжималось от беспокойства.

Закусила губу, когда на указательном пальце проступила алая капля, и сказала:

— Призываю кровью, призываю силой своего защитника и хранителя. Приди ко мне, услышь мой голос, отзовись на магию в моей крови. Стань моим верным помощником, а я стану для тебя надежным и любящим другом.

Чет, приди…

Последние слова я произнесла уже в мыслях. Хоть и понимала, что это глупо и надо быть благодарной за того хранителя, которого пошлет мне Многоликий, но все равно не могла заставить себя не ждать и не надеяться увидеть Четлонтармуэля…

Не знаю, что это такое было: Чет лишь раз назвал свое полное имя, которое я тут же благополучно забыла. А тут вдруг вспомнила! Легко, непринужденно, словно каждый день к нему так обращалась.

Хотя там язык скорее сломаешь, чем выговоришь все правильно.

Замерла, ожидая увидеть птицу, а может, какого-нибудь объятого пламенем хищника.

А увидела… рога.

За ними из полыхнувшего над алтарем огня показалась аккуратная, холеная кисточка хвоста. Мягкие, покрытые лоснящейся шерстью лапы, знакомое туловище и наконец счастливо оскалившаяся морда чертяки.

Немногочисленные зрители, никогда раньше не видевшие аджана, испуганно ахнули.

— Чет? Это… ты?

Я не верила своим глазам. Хотела верить… очень! Но, может, мне это просто чудится, и от сказочного глюка вот-вот и следа не останется?

— А разве бывают еще на свете такие красавцы? — Не обращая